Грин Уэртенбейкер

Грин Пейтон Уэртенбейкер (англ. Green Peyton Wertenbaker, 1907—1968) — американский журналист и писатель, автор нескольких книг

Родился в штате Делавэр в 1907 году. Окончил Университет Вирджинии. В 1930-х годах работал редактором и штатным автором журналов «Fortune» и «Time». Во время Второй мировой войны служил на флоте. Впоследствии был связан со Школой Аэрокосмической Медицины ВВС США, НАСА и родственными организациями.

Скончался в 1968 году в Сан-Антонио, штат Техас.

Г. Пейтон Уэртенбейкер опубликовал первый научно-фантастический рассказ «Человек из атома» («The Man From Atom») в возрасте 16 лет в научно-популярном журнале Хьюго Гернсбека «Science and Invention» (август 1923 года). «Человек из атома» был переиздан в историческом первом номере «Amazing Stories» (апрель 1926 года). На протяжении последующих нескольких лет в «Amazing Stories» были опубликованы ещё несколько рассказов Уэртенбейкера, однако затем его сотрудничество с Гернсбеком прекратилось. Впоследствии он выпустил несколько традиционных для американской провинции «региональных» романов, некоторые из них под псевдонимом «Грин Пейтон».

Парадоксальным образом Г. Пейтон Уэртенбейкер оказался одним из авторов «гернсбековской» когорты, которые почти с самого начала ставили под сомнение концепцию строгой «научности» фантастики, провозглашенную Гернсбеком. В июльском номере «Amazing Stories» 1926 года было опубликовано письмо Уэртенбейкера, в котором он писал:

«Литература прошлого и настоящего делает для нас человека и окружающий мир менее загадочными, как следствие — менее прекрасными, так как красота и загадка неразрывно связаны. Красота побуждает наши эмоции стремиться к тому, чего невозможно достигнуть одним только интеллектом. Научная фантастика уводит нас в такие далёкие уголки Вселенной, где еще осталась тайна и, соответственно, осталась красота. Именно поэтому научная фантастика представляется мне истинной литературой будущего. Но «Amazing Stories» грозит опасность стать слишком научным и слишком приземленным. Конечно, пока еще слишком рано делать выводы, но для дружески высказанных предостережений, пожалуй, самое время. Конечно, точную меру соотношения науки и литературы определить непросто, но здесь я бы доверился эстетическому инстинкту.»

Публикацию письма сопровождал ответ Гернсбека, который, полностью проигнорировав эстетический подход корреспондента, зацепился за реплику о «точной мере»:

«Эти высказывания, нам представляется, ставят вопрос ребром. Если нам будет позволено озвучить наше мнение, мы бы сказали, что идеальный состав научной фантастики — 75 % литературы, разбавленный 25 % науки.»