Синдром власти

Гонолулу спокоен, мертвые похоронены, обломки зданий
убраны. Спасательная баржа уходит вперевалку от Даймонд
Хэд, исчезая за выпуклостью Тихого океана. Ныряльщики
следуют за цепочками пузырьков в глубь зеленых вод на
месте крушения воздушного экспресса из Штатов. Это все
наделал Скрэмбл-синдром. На берегу в переоборудованных
бараках психологи безуспешно работают с последствиями
безумия. Отсюда начался Скрэмбл-синдром: только что город
был мирным, а спустя одно тиканье часов он взбесился.
Спустя сорок дней - заражено девять городов.
Черная чума двадцатого века.


СИЭТЛ.
Сначала звон в ушах, перерастающий в свист. Свист переходит в
предупреждающий вой кошмарного поезда, с ревом несущегося сквозь его сон.
Для психоаналитика сон является объектом клинического изучения. Но этот
сон снился самому психоаналитику. Человек молча свернулся в кровати,
обмотав простыню вокруг шеи и подтянув колени к подбородку.
Свист поезда перешел в первоклассное певческое контральто, исполнявшее
"Безумный блюз". Сон был пронизан вибрациями страха и исступления.
"Миллион долларов не означает..."
Хрипловатый голос вздымался над звуками медных духовых инструментов,
буханьем барабанов, над визжащим, словно испуганная лошадь, кларнетом.
Темнокожая певица, с глазами цвета электрик и одетая в черное,
выступила из красного задника. Она раскрыла объятия навстречу невидимой
аудитории. Певица и задник пришли в движение, вращаясь все быстрее и
быстрее, пока не слились в пятнышко красноватого цвета. Красный свет
разросся в колоколоподобный зев трубы, выпевающей минорную ноту.
Музыка звучала пронзительно - это был скальпель, полосующий его мозг.
Доктор Эрик Ладд проснулся. Он тяжело дышал и истекал потом. Он все еще
слышал певицу и музыку.
"Мне снится, что я проснулся", - подумал Эрик.
Он скинул верхнюю простыню, спустил ноги и поставил их на теплый пол.
Немного погодя Эрик встал, подошел к окну, посмотрел вниз на мерцающую
поперек озера Вашингтон лунную дорожку. Он прикоснулся к переключателю
сбоку от окна и теперь мог слышать ночь - сверчков, весенних квакш на
берегу озера, далекий гул воздушного экспресса.
Пение не исчезало.
Он покачнулся и ухватился за подоконник.
Скрэмбл-синдром...
Эрик повернулся, просмотрел ленту с новостями. Никаких упоминаний о
Сиэтле. Возможно, он был в безопасности - это просто легкое недомогание.
Но музыка у него в голове не была легким расстройством.
Эрик предпринял отчаянную попытку восстановления самоконтроля. Потряс
головой, похлопал себя ладонями по ушам. Пение упорно продолжалось. Он
посмотрел на часы - 1:05 ночи, пятница, 1999.
Музыка остановилась. Но теперь - аплодисменты! Ревущая мешанина
хлопков, криков, топанья ногами. Эрик схватился за голову.
"Я не сумасшедший... Я не сумасшедший..."
Он накинул халат и прошел в кухонный отсек своего холостяцкого жилища.
Выпил воды, зевнул, задержал дыхание, чтобы как-нибудь изгнать шум,
состоящий теперь из щебета разговоров, перезвона, шарканья ног.
Он сделал себе хайбол и залпом его проглотил. Звуки прекратились. Эрик
посмотрел на пустой стакан в своей руке и покачал головой.
"Новое средство от сумасшествия - алкоголь! - Он криво усмехнулся. - А
я каждый день говорю своим пациентам, что пьянство не решает проблем. - Он
попробовал на вкус горькую мысль. - Возможно, мне следовало присоединиться
к той медицинской команде, которая не осталась здесь, пытаясь создать
машину для лечения безумия. Если члены команды, конечно, меня не
разыгрывали..."
Эрик отодвинул фанерный ящик, отгораживающий комнату от стока, поставил
свой стакан. Из ящика торчала тетрадь, лежащая поверх груды электронных
деталей. Он вытащил ее, уставившись на свой собственный, хорошо знакомый
заголовок, отпечатанный на обложке:
"Психозондирование Аманти - книга тестов IX".
"Над старым доктором тоже смеялись, - подумал Эрик. - Загнали его
смехом прямо в психиатрическую лечебницу. Может быть, я туда тоже
направляюсь - вместе с каждым в этом мире".
Он открыл тетрадь и провел пальцем по диаграмме своей последней
экспериментальной кривой. У психозонда в его подвальной лаборатории все
еще сохранилась проводка, правда, частично демонтированная.
"Что с ним было не так?"
Эрик закрыл тетрадь, затолкал ее обратно в ящик. Он мысленно перебирал
хранящиеся в его сознании теории, знания, полученные в результате тысяч
неудач. На него навалились усталость и уныние. Кроме того, он знал, что
именно видели в снах Фрейд, Юнг, Адлер и все прочие. И какие выводы они из
этого делали.
Он рассеянно побрел обратно в свою студию-спальню, забрался в постель.
Поупражнялся в дыхании по системе йогов. Вскоре его сморило. Певица,
поезд, свист не возвращались.
Утро осветило спальню. Эрик проснулся, прослеживая фрагменты своего
кошмара в сознании, уверенный, что до десяти часов никаких встреч не
назначено. Лента новостей около кровати предлагала на выбор длинный список
сюжетов, в основном озаглавленных "Скрэмбл-синдром". Он отметил кодовые
буквы восьми пунктов, переключил машину на режим аудио и слушал новости,
пока одевался.
Эрика все еще тревожило воспоминание о ночном кошмаре. Он задумался,
сколько людей просыпается ночью, спрашивая себя: "Неужели теперь это
случилось со мной?"
Он взял розово-лиловую накидку и набросил ее поверх своей белой
спецодежды. Вынув снова тетрадь из ящика на кухне, он вышел в зябкое
весеннее утро. Эрик включил терморегулятор своего комбинезона. Унитаб
быстро доставил его на берег Эллиот Бэй. Он ел в ресторане,
специализирующемся на продуктах моря, раскрыв тетрадь с данными
психозондирования рядом с тарелкой. После завтрака Эрик нашел свободную
скамейку снаружи, сел, открыл тетрадь. Обнаружив в себе нежелание изучать
диаграммы, уставился на залив.
Над серой водой клубилась дымка, заслоняя противоположный берег. Где-то
звучала сирена дрейфующего сейнера. Эхо отдавалось от зданий позади него.
Мимо торопливо пробегали рабочие, голоса их звучали приглушенно. Униженное
выражение на лицах, затравленные взгляды - облачение страха. Холод от
скамейки пробирался сквозь его одежду. Он дрожал, вдыхая соленый морской
воздух. Ветерок с залива был насыщен запахом водорослей, гармонично
сочетающихся с преобладающим горьким мускусом городских испарений. Чайки
спорили из-за каких-то мелочей в прибое. Газеты у него на коленях
трепыхались. Эрик придерживал их одной рукой, наблюдая за людьми.
"Я тяну время, - думал он. - Это роскошь, которую человек моей
профессии едва ли может себе позволить сейчас".
Женщина в красной меховой накидке приблизилась к нему, ее сандалии
выстукивали быстрый ритм по бетону. Накидка развевалась позади нее под
порывами ветра.
Эрик посмотрел на ее лицо, обрамленное темными волосами. Каждая мышца
его тела напряглась. Это была женщина из его кошмара! Его глаза следовали
за ней. Она заметила этот пристальный взгляд, отвела глаза и прошла мимо.
Эрик скомкал газеты, закрыл тетрадь и побежал за ней. Он догнал ее и
зашагал рядом, бездумно ее разглядывая. Она посмотрела на него, покраснела
и отвела взгляд.
- Отойдите, или я позову копа!
- Пожалуйста, мне необходимо с вами поговорить.
- Я сказала: отойдите.
Она ускорила шаг, он подстроился под него.
- Пожалуйста, простите меня, но я видел вас во сне прошлой ночью.
Видите ли...
Женщина упрямо смотрела прямо перед собой.
- Мне это говорили и раньше. Отойдите!
- Но вы не понимаете...
Женщина остановилась, повернулась и посмотрела ему в лицо, трясясь от
гнева.
- Зато я понимаю! Вы видели мое шоу прошлой ночью! Вы видели меня во
сне! - Она мотнула головой. - "Мисс Ланаи, я ДОЛЖЕН познакомиться с вами!"
- Но я никогда не видел вас и даже не слышал о вас раньше, - покачал
головой Эрик.
- Послушайте! Я не привыкла, чтобы меня оскорбляли!
Она развернулась и резво пошла прочь, красная накидка развевалась у нее
за спиной. Он снова догнал ее.
- Пожалуйста...
- Я буду кричать!
- Я психоаналитик.
Она заколебалась, замедлила шаг и остановилась. На ее лице появилось
замешательство.
- Что ж, это другое дело.
Эрик воспользовался преимуществом, которое давала ему ее
заинтересованность.
- Я действительно видел вас во сне. Это было тревожно. Я не мог
выбросить это из головы.
Что-то в его голосе и поведении заставило ее рассмеяться.
- И однажды сон должен непременно стать явью.
- Я доктор Эрик Ладд.
Женщина взглянула на эмблему на его нагрудном кармане.
- Я Колин Ланаи. Я пою.
- Я знаю, - поморщился Эрик.
- Я думала, вы никогда обо мне не слышали.
- Вы пели в моем сне.
- О-о. - Пауза. - Вы действительно психоаналитик?
Он вытащил из нагрудного кармана карточку и протянул ей. Она посмотрела
на нее.
- Что означает "Диагностирование методом психозондирования"?
- Это обозначает используемые мной инструменты.
Она вернула карточку, подхватила его под руку, задав спокойный
прогулочный темп.
- Ну хорошо, доктор. Вы рассказали мне свой сон, а я расскажу вам о
своих головных болях. Честный обмен?
Она взглянула на него из-под густых ресниц.
- У вас головные боли?
- Ужасные.
Она потрясла головой.
Эрик посмотрел на нее. Вернулось что-то от нереальности кошмара. Он
думал: "Что я здесь делаю? Нельзя увидеть во сне чужое лицо, а на
следующий день встретить его наяву. Следующий шаг - это воплощение в
реальность всего моего подсознательного мира".
- А не может ли это быть проявлением болезни? - спросила она. - С тех
пор как мы побывали в Лос-Анджелесе, я... - Она закусила губу.
Он уставился на нее.
- Вы были в Лос-Анджелесе?
- Мы выбрались оттуда всего за несколько часов до... до... - Она
содрогнулась. - Доктор, на что это похоже - быть безумным?
Он колебался.
- Это ничем не отличается от нормального состояния для того, кто
внутри. - Эрик смотрел на дымку, клубящуюся над заливом. - Синдром
проявляется так же, как и прочие формы сумасшествия. Словно что-то
выталкивает людей через порог безумия. Все это странно - существует
довольно хорошо известный радиус поражения, около шести миль. В Атланте и
Лос-Анджелесе, например, и в Лоутоне были совершенно четкие линии раздела.
Людей на одной стороне улицы захватило, а людей на другой стороне - нет.
Мы считаем, что существует инкубационный период в течение которого... - Он
сделал паузу, посмотрел на нее и улыбнулся. - Все, о чем вы спрашивали, -
просто. Тема моих лекций. Я бы не слишком беспокоился насчет головных
болей - может, это связано с диетой, переменой климата или вашими глазами.
Почему вы не пройдете полное обследование?
Она покачала головой.
- Я прошла шесть обследований, с тех пор как покинула Карачи. Та же
история - четыре новых диеты. - Колин пожала плечами. - С тех пор у меня
головные боли.
Эрик резко остановился, медленно выдохнул.
- Вы были еще и в Карачи?
- Ну да. Это было третье место, куда мы попали после Гонолулу.
- И Гонолулу?
Колин нахмурилась.
- Это что, перекрестный допрос? - Она подождала. - Ну...
Он сглотнул, подумав: "Как можно, побывав в этих городах оставаться
такой беззаботной?"
- Вы что, язык проглотили? - Топнула она ногой.
Эрик думал: "Как она легкомысленна!"
Он начал загибать пальцы.
- Вы были в Лос-Анджелесе, Гонолулу, Карачи. Вы были в местах
массового, поражения и...
- Что, синдром поразил все эти места? - вырвался звериный вопль у
Колин.
Эрик подумал: "Как мог кто-то выжить, не зная даже, по каким городам
прокатился синдром?"
- Вы не знали? - спросил он.
Колин покачала головой в оцепенении, пристально глядя на него широко
раскрытыми глазами.
- Но Пит говорил... - Она остановилась. - Я была так занята
разучиванием новых номеров. Мы восстанавливаем старый добрый джаз.
- Как вы могли все это пропустить? Телевидение полно этим, ленты
новостей, трансграфы...
Колин пожала плечами.
- Я была так занята. И не люблю думать о подобных вещах. Пит говорил...
- Она покачала головой. - Вы знаете, это впервые за этот месяц я вышла
прогуляться в одиночку. Пит заснул и... - Выражение ее лица смягчилось. -
Этот Пит. Должно быть, он не хотел меня волновать.
- Если вы так говорите, но... - Эрик остановился. - Кто такой Пит?
- Неужели вы не слышали про Пита Серантиса и музикрон?
- Что за музикрон?
Колин отбросила назад завиток темных волос.
- Вы наверное шутите, доктор.
- Нет, серьезно. Что такое музикрон?
Она нахмурилась.
- Вы действительно не знаете, что такое музикрон?
Эрик покачал головой.
Колин подавила гортанный смешок.
- Доктор, вы говорите о моем незнании насчет Карачи и Гонолулу. А где
вы сами прятались? В "Вариете" мы в списке лучших.
"Она это серьезно!" - подумал Эрик.
- Я был занят решением глобальных проблем, - ответил он несколько
холодно. - Это связано с синдромом.
- О-о! - Она посмотрела на серые воды залива и повернулась, глядя на
Эрика. - Вы уверены насчет Гонолулу?
- У вас там семья?
Она отрицательно покачала головой.
- У меня нет семьи, только друзья. - Глаза Колин блестели. - Это
поразило... каждого?
Эрик кивнул, подумав: "Нужно чем-то отвлечь ее внимание".
- Мисс Ланаи, могу ли я попросить вас об одолжении? - он продолжил, не
дожидаясь ответа: - Вы побывали в трех местах массового поражения
синдромом. Может быть, в структурах вашего сознания есть ключ. Не
согласились бы вы пройти несколько тестов в моей лаборатории? Это не
займет много времени.
- Это невозможно. У меня шоу сегодня вечером. Я только выскользнула на
несколько минут, чтобы прогуляться. Пит может проснуться и... - Она
заметила умоляющее выражение его лица. - Мне очень жаль, доктор. Может,
как нибудь в другой раз. В любом случае, вряд ли то, что вы из меня
извлечете, поможет вам в вашей работе.
Эрик нерешительно пожал плечами.
- Но я не рассказал вам про мой сон.
- Вы меня искушаете, доктор. Я слышала множество историй про странные
сны. Как раз за одну такую я оценила Маккой. Почему бы вам не пройтись со
мной до отеля? Всего лишь пару кварталов.
- Хорошо.
Она взяла его за руку.
- Ну хоть что-то...


Это был худой мужчина со скрюченной ногой и изможденным лицом, носившим
отпечаток ненависти. К колену была прислонена трость. Вокруг извивалась
паутинная мешанина проводов - музикрон. На его голове был куполообразный
капюшон. Шпион, о существовании которого не подозревали, он смотрел
глазами женщины на мужчину, представившегося доктором Эриком Ладдом.
Презрительно усмехаясь, он слушал ушами женщины: "Ну хоть что-то..."


Эрик и Колин шли рядом по дорожке над заливом.
- Вы так и не рассказали, что такое музикрон.
Ее смех заставил проходившую мимо парочку повернуться и уставиться на
них.
- Хорошо. Но я все еще не понимаю. Мы целый месяц были по ТВ.
Эрик подумал: "Она считает меня занудой, возможно, так оно и есть!"
- Я не являюсь абонентом развлекательных каналов. Только научных и сети
новостей, - сказал он.
Колин пожала плечами.
- Ну, музикрон - это что-то вроде машины для записи и воспроизведения.
Только оператор примешивает любые звуки, какие захочет. У него в голове
маленький металлический шарик, и достаточно лишь подумать о звуках, как
музикрон их сыграет. - Она быстро, украдкой взглянула на него. - Любой
скажет, что это - жульничество, но на самом деле это не так.
Эрик остановился.
- Это фантастика. Ведь... - Он прервался, усмехнувшись. - Вы
разговариваете с экспертом в подобного рода вещах. В моей лаборатории есть
энцефалорекордер, последнее слово в психозондировании... вот что вы
пытаетесь мне описать. - Он улыбнулся. - Психиатры этого города считают
меня молодым выскочкой, но подкидывают для меня все самые трудные
диагнозы. - Он взглянул на нее. - Так что давайте согласимся, что машина
вашего Пита - это артистический эффектный трюк, ладно?
- Но это не просто эффектный трюк. Я слышала записи, до того как они
попали в машину и когда они выходили из нее.
Эрик усмехнулся.
- О, вы такой высокомерный, - нахмурилась она.
Эрик положил ладонь на ее руку.
- Пожалуйста, не сердитесь. Просто я знаю, этот предмет. Вы просто не
хотите согласиться, что Пит дурачил вас наравне со всеми прочими.
Колин проговорила медленно и сдержанно:
- Слушайте... доктор... Пит... был... одним... из... изобретателей...
музикрона... Пит... и... старый... доктор... Аманти. - Она прищурилась. -
Вы можете быть большой шишкой в своем деле, но я знаю, что я слышала.
- Вы сказали, что Пит работал над музикроном вместе с каким-то
доктором. Как имя этого доктора?
- Доктор Карлос Аманти. Его имя есть на маленькой пластинке внутри
музикрона.
Эрик покачал головой.
- Невозможно. Доктор Карлос Аманти в сумасшедшем доме.
Она кивнула.
- Правильно. Больница Ваилику для душевнобольных. Там они над этим и
работали.
Выражение лица Эрика было осторожным и нерешительным.
- И вы говорите, что когда Пит думает о звуках, то машина их
воспроизводит?
- Точно.
- Странно, что я никогда раньше не слышал об этом музикроне. - Эрик
облизал губы. - Может, вы и правы. - Он взял ее за руку и быстрым шагом
двинулся по аллее. - Я хочу посмотреть на этот музикрон.


В Лаутоне, штат Оклахома, длинные шеренги сборных бараков изнемогают от
зноя на пропеченной солнцем равнине. В каждом здании барака маленькие
отсеки. В каждом отсеке больничная койка. На каждой больничной койке
человеческое существо. Барак XRO-29. Психиатр идет по холлу, позади него
санитар толкает тележку. На тележке иглы и шприцы для подкожных инъекций,
антисептики, успокаивающие, тест-трубки. Психиатр качает головой.
- Бейли, назвав эту штуку "Скрэмбл-синдром", вы попали в самую точку.
Всуньте взбивалку в каждый психоз, какой только может быть у личности,
хорошенько их перемешайте и активируйте.
Санитар мычит, уставясь на психиатра.
Тот оглядывается.
- И никакого прогресса в этом деле. Все равно что носить воду решетом.
Дальше по коридору кричит человек. Они ускоряют шаг.
...Перед Эриком и Колин вырос купол лифта отеля, похожий на опрокинутую
на аллею половинку арбуза. На вершине купола медленно вращалось кольцо с
надписью: "Колин Ланаи, Пит Серантис и Музикрон".
По дорожке перед куполом расхаживал, опираясь на трость, худой мужчина.
Он дернулся при появлении Эрика и Колин.
- Пит, - сказала она.
Мужчина заковылял к ним, трость его отрывисто стучала по мостовой.
- Пит, это доктор Ладд. Он слышал о докторе Аманти и хочет...
Пит, игнорируя Эрика, яростно уставился на Колин.
- Ты что не знаешь, что у нас сегодня вечером шоу? Где ты была?
- Но, Пит, сейчас только начало десятого, я не...
Эрик вмешался:
- Я был студентом доктора Аманти. Я заинтересовался вашим музикроном.
Видите ли, я продолжал исследования доктора Аманти и...
Худой мужчина рявкнул:
- Нет времени!
Он схватил Колин за руку и потянул ее к куполу.
- Пит, пожалуйста! Что с тобой происходит?
Она, попятилась.
Пит остановился.
- Тебе нравится твоя работа?.
Колин молча кивнула, широко раскрыв глаза.
- Тогда давай работать!
Она оглянулась и пожала плечами.
- Мне жаль.
Пит затащил ее в купол.
Эрик пристально смотрел им вслед. Он подумал: "Пит, бесспорно, тип,
склонный к принуждению... очень неуравновешенный. У него не может быть
такого иммунитета к синдрому, каким обладает она". Он нахмурился, взглянув
на свои наручные часы и вспомнив о назначенной на десять часов встрече.
"Проклятье!" Он повернулся, едва не столкнувшись с молодым человеком в
спецодежде помощника официанта.
Тот нервно пыхнул сигаретой, сплюнул и посмотрел на него.
- Лучше найдите другую девушку, док. Эта уже занята.
Эрик посмотрел в эти молодые и в то же время старческие глаза, заставив
нахала смутиться.
- Ты здесь работаешь?
Юноша снова сунул сигарету в зубы и проговорил сквозь клубы синего
дыма.
- Ага.
- Когда оно открывается?
Юноша вытащил сигарету изо рта и щелчком отправил ее через плечо Эрика
в залив.
- У нас сейчас завтракают. Представление начнется не раньше семи часов
вечера.
- А мисс Ланаи в нем участвует?
Помощник официанта поднял глаза на кольцо с надписью на куполе и
понимающе улыбнулся.
- Док, она-то и ЕСТЬ представление!
Эрик снова взглянул на часы, решив вернуться сюда вечером. Он
развернулся в сторону ближайшего унитаба.
- Спасибо, - сказал он.
- Лучше сделайте предварительный заказ, если собираетесь посетить нас
сегодня вечером, - произнес молодой человек.
Эрик остановился и оглянулся. Он залез в карман, нашел
двадцатидолларовую купюру и бросил ее парню. Тощий юнец подхватил
наличные, сказав:
- Благодарю ВАС. На какое имя, док?
- Доктор Эрик Ладд.
Помощник официанта спрятал деньги в карман.
- Заметано, док, порядок. Я приду сюда к шести и позабочусь о вас.
Эрик снова повернул к унитабу и немедленно отбыл.
...Высушенный досуха город под пробивающимся сквозь смог
лос-анджелесским солнцем.
Мобильная лаборатория N_31 опустилась на землю перед госпиталем
Милосердной Богородицы, взметнув в канаве вихрь сухих пальмовых листьев.
Перетруженный турбодвигатель хрипло вздохнул при остановке. Японский
психолог появился с одной стороны, шведский врач с другой. Плечи их
поникли.
Психолог спросил:
- Оле, сколько времени прошло с тех пор, как ты в последний раз
нормально выспался?
Врач тряхнул головой.
- Я не помню, Йоши. Полагаю еще до того, как покинул Фриско.
Дикий, пронзительный смех, вздох, снова смех из зарешеченной задней
части грузового отсека.
Врач споткнулся на ступеньках, ведущих к тротуару у госпиталя. Он
остановился, повернулся.
- Йоши...
- Разумеется, Оле. Я отправлю кого-нибудь из свободных санитаров
позаботиться о нем. - Он добавил про себя: "Если там еще остались
санитары".
Внутри госпиталя в коридоре дул холодный ветер.
Шведский врач остановил человека с переносным пультом.
- Каковы последние данные?
Мужчина поскреб свой лоб углом пульта.
- Последнее, что я слышал, это два с половиной миллиона, доктор. Ни
одного нормального больше не обнаружили.


Отель простирался под заливом Эллиота. Сквозь прозрачный потолок можно
было видеть обилие морской живности, заключенной в невидимую для
посетителей клетку. Осветительные лучи пронизывали воду, предоставляя
наблюдателям зрелище в виде желтых лососей, розовато-лиловых окуней,
розовых осьминогов, голубых медуз. В огромном помещении была сооружена
гигантская открытая раковина из синтетического перламутра - сцена. Цветные
прожектора рассвечивали задник клочьями пламени и синими тенями.
Спустившись на лифте, Эрик попал в атмосферу, тревожно напоминающую о
его кошмаре. Не хватало только певицы. Официант повел его, прокладывая
путь сквозь мутную пелену дыма от ароматизированных сигарет, между
столами, окруженными мужчинами в официально черном и женщинами в
переливающейся синтетике. Маленькие круглые столешницы мерцали
аквамариновыми отблесками - единственным освещением здесь, не считая
прожекторов на сцене и лучей в темной воде над головой. В воздухе висел
шорох множества голосов. Ароматы алкоголя, табака, духов, экзотических
морских продуктов разносились по комнате, смешиваясь с резким запахом
пота.
Приютившийся во втором ряду столик был со всех сторон окружен толпой.
Официант выдвинул стул. Эрик сел.
- Что-нибудь выпить, сэр?
- Бомбейский эль.
Официант повернулся и растворился во мраке.
Попытавшись передвинуть стул в удобное положение, Эрик обнаружил, что
он неподвижно застрял между двумя стульями позади него. Из мрака напротив
материализовалась фигура. Он узнал помощника официанта.
- Это лучшее, что я сумел для вас раздобыть, док.
- Все нормально. - Эрик улыбнулся, выудил из кармана двадцатидолларовую
бумажку и втиснул ее в руку собеседника.
- Я могу еще что-нибудь для вас сделать, док?
- Ты не мог бы передать мисс Ланаи, что я здесь?
- Я постараюсь, док. Но этот чудак Пит весь день караулил ее, словно
бесценное сокровище. Хотя на его месте, как вы понимаете, я делал бы то же
самое.
Белые зубы сверкнули в слоисто-дымной тени. Помощник официанта
повернулся, пробираясь обратно между столами. Смутный рокот голосов в
комнате стих. Эрик повернулся к сцене. Над микрофоном склонился
представительный мужчина в эбонитово-черной с меловой белизны полосами
униформе.
- А вот и то, чего вы с таким нетерпением дожидались, - сказал он.
Мужчина взмахнул левой рукой. Прожектора изгнали тень, явив взорам
Колин Ланаи со сложенными на груди руками. Старомодное платье цвета
электрик, под цвет ее глаз, обрисовало все ее округлости.
- Колин Ланаи!
Волна аплодисментов пронеслась по комнате и стихла. Представительный
мужчина взмахнул правой рукой. Вспыхнули другие прожектора, явив Пита
Серантиса в черном одеянии, опиравшегося на трость.
- Пит Серантис и...
Он подождал, пока утихнут аплодисменты.
- ...Музикрон!
Последний прожектор высветил огромный металлический ящик позади Пита.
Тот проковылял вокруг ящика и нырнул в него, исчезнув из виду.
Колин взяла микрофон у конферансье, поклонившегося и ушедшего со сцены.
Эрик начал осознавать давящее чувство неопределенности. Он подумал: "На
краткий миг мы забываем наши страхи, забываем о синдроме. Для нас исчезает
все, кроме музыки и этого мгновения".
Колин держала микрофон вплотную ко рту.
- У нас есть сегодня для вас кое-что из старенького, - сказала она. Ее
облик буквально наэлектризовывал зал. - Две из этих песен мы раньше
никогда не представляли. В первой - трио "Ужасный блюз" - музикрон даст
вам основную запись Кларенса Уильямса и "Ред Оньон Джаз Бейбиз", а Пит
Серантис добавит кое-каких эффектов. Следующая - "Блюз дикого человека" -
чистый Луи Армстронг. Последняя - "Эпитафия" - старушка Бесси Смит
собственной персоной. - Она едва заметно поклонилась.
В комнате зазвучала музыка. Определить ее источник было невозможно. Она
наполняла чувства. Колин без малейшего напряжения начала петь. Она играла
на своем голосе, как на горне. Голос взвивался ввысь вместе с музыкой и
понижался вместе с ней, лаская собою воздух.
Эрик неотрывно смотрел на нее вместе с остальными зрителями.
Она закончила первую песню. Шум аплодисментов оглушил его. Эрик
почувствовал боль в кистях, взглянул вниз и обнаружил, что бьет в ладоши.
Он остановился, потряс головой и сделал четыре глубоких вдоха. Колин
начала выводить новую мелодию. Эрик прищурил глаза, глядя на сцену.
Повинуясь внезапному импульсу, он прижал ладони к ушам и почувствовал
нарастающую панику, так как музыка не стихла. Эрик закрыл глаза и затаил
дыхание, но все еще продолжал видеть Колин. Смазанный, изменчивый поначалу
образ, сменившийся затем отчетливым изображением откуда-то рядом и левее.
Видение сопровождалось погребальным звоном эмоций. Эрик прижал ладони к
глазам. Образ остался. Он открыл глаза. Образ снова расплылся, затем стал
нормальным. Он попытался вычислить точку, из которой Колин была видна
именно в таком положении. Эрик решил, что это должно быть внутри
музикрона. Он отчетливо различил очертания зеркальной панели на передней
стенке металлического ящика.
"Через одностороннее стекло, - подумал он. - Глазами Пита".
Он сидел, размышляя, пока Колин не завершила свой третий номер. Пит
появился из музикрона, чтобы разделить с ней аплодисменты. Колин послала
зрителям воздушный поцелуй.
- Мы вернемся чуть позже.
Она сошла со сцены вслед за Питом. Они растворились в темноте.
Официанты двигались между столами. На стол Эрика подали какой-то напиток.
Он положил деньги на поднос. Напротив него возникла синяя течь и
скользнула на стул.
- Томми сказал мне, что вы здесь... помощник официанта; - Колин
наклонилась через стол. - Пит не должен вас видеть. Он в ярости и просто
отвратителен. Я никогда раньше не видела, чтобы он так сердился.
Эрик наклонился к ней, уловив тонкий аромат сандаловых духов. Это
вскружило ему голову.
- Я хочу поговорить с вами, - сказал он. - Можем ли мы встретиться
после шоу?
- Думаю, что могу вам доверять, - ответила Колин. Было видно, что свое
колебание она пытается прикрыть легкой улыбкой. - Вы, похоже,
профессионал. - Еще одна пауза. - А мне нужен совет профессионала. - Она
встала. - Мне нужно вернуться обратно, прежде чем он поймет, что я не
пошла в гримерную. Встретимся наверху, возле грузового лифта.
Колин ушла.


Холодный ветерок с залива развевал накидку Эрика. Он прислонился к
бетонному парапету, затягиваясь сигаретой. Тлеющий огонек бросал оранжевый
отсвет на его лицо. Прибой бурлил, и волны плескались в бетон под ним.
Многоцветное зарево в воде слева от него манило, когда осветительные лучи
над отелем угасали. Эрик дрожал от холода. Слева послышались шаги, прошли
позади него - мужчина, один. Затем послышался легкий перестук каблуков. Он
почуял запах ее духов.
- Спасибо, - сказал Эрик.
- У меня мало времени. Он подозрителен. Томми помог мне воспользоваться
грузовым лифтом. Он ждет.
- Буду краток. Я размышлял. Я хочу поговорить насчет вашего
путешествия. Я хочу рассказать вам, где вы побывали после того, как вы
начали свое шоу в Санта-Розе, в Калифорнии. Потом отправились в Питсбург,
Карачи, Рейкьявик, Портленд, Голландию, Лаутон - наконец, Лос-Анджелес. А
теперь вы приехали сюда.
- Вы, наверное, просматривали наши гастрольные объявления.
Эрик покачал головой.
- Нет. - Он заколебался. - Пит всячески загружал вас репетициями, не
так ли?
- Это отнюдь не легкая работа.
- Я и не говорю, что легкая. - Он отвернулся к парапету. Отбросил
щелчком свою сигарету в темноту, прислушиваясь, как она шипит в воде. -
Как давно вы знаете Пита?
- Пару месяцев, а что?
Эрик отвернулся.
- Что он собой представляет?
Колин пожала плечами.
- Он отличный парень. Сделал мне предложение.
Эрик поперхнулся.
- И вы его приняли?
Она посмотрела на темный залив.
- Вот почему мне нужен ваш совет. Я не знаю... Я просто не знаю. Он
помог мне сделать карьеру, вознес на вершину славы. - Она повернулась
обратно к Эрику. - И он действительно хороший парень... если постараться
его понять.
Эрик глубоко вздохнул.
- Могу я вам рассказать одну историю?
- О чем?
- Сегодня утром вы упомянули доктора Карлоса Аманти, изобретателя
психозонда. Вы его знали?
- Нет.
- Я был его учеником. Когда он заболел, все очень переживали, но я был
единственным, кто продолжил работу над психозондом. Я работал над ним
восемь лет.
- Что такое психозонд?
- Писатели о науке высмеивали его. Они обозвали психозонд "чтецом
мыслей". Это не так. Он предназначен лишь для интерпретации некоторых
подсознательных импульсов человеческого мозга. Думаю, что когда-нибудь с
его помощью можно будет и читать мысли. А сейчас это просто примитивный
инструмент, временами непредсказуемый. Целью Аманти было общение с
подсознанием, используя интерпретацию энцефалографических волн. Идея
заключалась в том, чтобы их усилить, сохраняя четкое разделение по типам,
и перевести вариации типов в соответствие с мысленными образами.
Колин прикусила губу.
- И вы думаете, что музикрон поможет вам усовершенствовать психозонд.
Что его можно использовать в борьбе с синдромом?
- Думаю, что больше. - Он смотрел вниз на мостовую.
- Вы стараетесь что-то мне рассказать, скрывая самое главное, - сказала
Колин. - Это насчет Пита?
- Не совсем.
- Зачем вы перечисляли те места, где мы побывали? Это ведь не было
случайностью. К чему вы ведете?
Эрик задумчиво посмотрел на нее, оценивая ее эмоциональное состояние.
- Разве Пит не рассказывал вам обо всех этих местах?
Колин прикрыла рот ладонями и уставилась на него широко открытыми
глазами. Она простонала:
- Только не синдром... и везде в этих городах?
- Да, - глухо ответил Эрик.
Она покачала головой.
- Что вы хотите этим сказать?
- Возможно, что все это натворил ваш музикрон.
- Нет!
- Разумеется, я могу и ошибаться. Но посмотрите, как все сходится.
Аманти был гением, работавшим на грани безумия. У него был нервный срыв.
Потом он помогал Питу строить машину. Возможно, что машина скалькировала
структуру мозговых волн оператора и преобразовала их в импульс безумия.
Музикрон превращает мысль в воспринимаемую энергию - звук. Вполне
возможно, что он внедряет разрушительный импульс непосредственно в
подсознание. - Он облизал губы. - Знаете, я слышал эти звуки, даже когда
закрывал уши ладонями, видел вас с закрытыми глазами. Помните мой кошмар?
Моя нервная система реагирует на субъективный импульс.
- Это происходит с каждым?
- Скорее всего, нет. Пока личность не подготовлена, как я, годами,
проведенными в ауре подобной машины, эти импульсы будут отсеиваться на
пороге сознания. Они будут подавлены, как невероятные.
Колин поджала губы и снова покачала головой.
- Я не вижу, каким образом вся эта научная галиматья доказывает, что
именно музикрон вызывает синдром.
- Может быть, и не вызывает. Но слишком много совпадений. Вот почему я
собираюсь попросить вас об одолжении. Могли бы вы достать диаграммы кривых
музикрона? По ним я мог бы определить, на что способна эта штука. Может, у
Пита есть ее техническое описание?
- Внутри музикрона есть что-то вроде толстой тетради. Наверное вы это
имеете в виду.
- Могли бы вы ее принести?
- Может быть. Но не этим вечером... и я не решусь рассказать Питу.
- Почему не сегодня?
- Пит спит с ключом от музикрона. Когда он им не пользуется, то
запирает, чтобы кто-нибудь не забрался внутрь и что-нибудь не испортил.
Музикрон все время должен оставаться включенным, потому что его очень
долго разогревать. Что-то насчет кристаллов или потенциальной энергии,
точно не помню.
- Где Пит проводит время?
- Там внизу жилище, специальные апартаменты.
Она отвернулась, вдохнула соленый воздух и снова обратилась к Эрику.
Колин дрожала.
- Я знаю, это не музикрон. Я... они...
Она плакала.
Эрик придвинулся поближе и обнял ее за плечи, выжидая. Он чувствовал,
как она дрожит. Затем Колин прижалась к нему и немного успокоилась.
- Я добуду эту тетрадь, - она беспокойно шевельнула головой. - Она
докажет, что это не музикрон.
- Колин... - Он настойчиво сжал рукой ее плечи.
Она придвинулась ближе.
- Да.
Эрик наклонил голову. Ее губы были теплые и мягкие. Колин прильнула к
нему, потянулась, поудобнее устраиваясь в его объятиях.
- Это неправильно, - сказала она.
Он снова наклонил голову, и Колин потянулась навстречу. Это был нежный
поцелуй.
Она медленно повернула голову в сторону залива.
- Так не может быть, - прошептала Колин. - Так быстро, без
предупреждения.
Он зарылся лицом в ее волосы, вдохнул.
- Как так?
- Так, словно вы нашли дорогу домой.
Эрик сглотнул.
- Моя дорогая.
Их губы снова встретились. Она потянулась и погладила его рукой по
щеке.
- Мне пора идти.
- Когда я снова тебя увижу?
- Завтра. Я скажу Питу, что мне надо кое-что купить в городе.
- Где?
- У тебя есть лаборатория?
- В моем доме на Чалмерс Плейс, на другом берегу озера. Это прямо
напротив вас.
- Я приду, как только смогу достать тетрадь.
Они снова поцеловались.
- Мне в самом деле уже пора идти, - прошептала Колин.
Эрик крепко держал ее.
- В самом деле. - Она потянулась. - Спокойной ночи, - она поколебалась,
- ...Эрик. - Вокруг нее сомкнулись тени.
Он слушал жужжание лифта, прислонившись спиной к бетону и делая
глубокие вдохи, чтобы успокоиться.
Слева послышались неторопливые шаги. В лицо уперся луч фонарика, за ним
блеснула повязка ночного патрульного. Луч сместился к эмблеме на его
груди.
- Уже поздно, доктор.
Луч вернулся к его лицу, мигнул. Эрик знал, что сфотографирован,
согласно заведенному порядку.
- Вы запачкались губной помадой, - сказал патрульный и удалился за
купол лифта.


Внутри молчащего музикрона: худой мужчина, ненавидящий, с изможденным
лицом. Горькие думы: "Теперь это не было милой любовной сценой!" Пауза.
"Доктор хочет чего-нибудь почитать?" Кривая улыбка. "Я ему это ОБЕСПЕЧУ.
Ему будет чем занять свои мозги, когда мы уедем".


Прежде, чем отправиться в постель, Эрик подал трансграф миссис Бертц,
своей секретарше, велев ей отменить назначенные на следующий день встречи.
Он устроился на подушке, обнял ее. Сон не приходил. Он принялся дышать по
системе йогов. Все чувства были напряжены. Эрик вылез из кровати, надел
халат и сандалии. Посмотрел на часы - 2:05 ночи, суббота, 15 мая, 1999. Он
подумал: - "Лишь двадцать пять часов назад - кошмар. Теперь... я не знаю.
- Он улыбнулся. - Да, я влюблен. И веду себя как мальчишка".
Он глубоко вздохнул. "Я ВЛЮБЛЕН". Он закрыл глаза и попытался вспомнить
облик Колин. "Эрик, если ты только разберешься с этим синдромом, то весь
мир будет у твоих ног". Мысли его перескочили на другое. "Неужели я схожу
с..."
Эрик размышлял: "А если Пит заберет музикрон из Сиэтла? Что тогда?"
Он щелкнул пальцами, подошел к визифону и позвонил в круглосуточное
агентство путешествий. Служащая в конце концов согласилась просмотреть
нужные ему данные в книгах регистрации - за отдельную плату. Он дал ей
свой расчетный код, прервал связь и подошел к стойке с микрофильмами. Эрик
провел пальцем по каталогу названий и остановился на "Изучении девяти
мозговых ритмов с привлечением энцефалографических волновых форм. Доктор
Карлос Аманти". Он нажал на кнопку, активировал экран над стойкой и
вернулся в постель, прихватив блок дистанционного управления.
На экране показалась первая страница, свет в комнате автоматически
потускнел. Эрик читал:
"Существует шкала вибрационных импульсов, охватывающая и перекрывающая
область человеческого слуха, которая стойко вызывает эмоциональные реакции
в виде страха разной степени. Отдельные из этих импульсов - произвольно
объединенные термином ЗВУКИ - испытывают крайние проявления эмоциональных
переживаний человека. Можно говорить, не без основания, что все эмоции
реагируют на стимуляцию гармоническим ритмом, осцилляцией".
"Многие исследователи связывали эмоции с характеристическими
энцефалографическими волновыми реакциями: работа Картера по дзета-волнам и
любви, Реймана по пи-волнам и абстрактному мышлению, Раульсона по индексу
тета-волн в зависимости от степеней грусти, можно назвать еще нескольких".
"Целью моей работы является прослеживание этих характеристических
зависимостей и выделение того, что, я уверен, является совершенно новым
направлением в интерпретации..."
Ввиду позднего часа Эрик ожидал, что дремота пересилит его желание
читать, но все его чувства по мере чтения только обострялись. Слова были
хорошо знакомыми от многократного перечитывания, но он все еще ощущал
возбуждение. Он отменил прохождение до конца книги, перемотал фильм и
ускоренно его прогнал до нужного отрывка. Эрик замедлил ленту, вернул
переключатели в прежнее положение постраничного считывания. Это было
здесь.
"Работая с сильно взволнованными пациентами на психозонде, я обнаружил
насыщенную эмоциональную атмосферу. Другие, не знакомые с моей работой,
сообщали о схожем ощущении. Это предполагает, что характеристические
эманации взволнованного сознания могут вызывать симпатические реакции
внутри незащищенного поля психозонда. Странно, это тревожное чувство
иногда наступает спустя минуты или даже часы после того, как пациент
подвергся обследованию".
"Я не решаюсь предложить теорию, базирующуюся на этом последнем
феномене. Мы слишком многого не знаем о психозондировании - например, его
латентный период. Однако возможно, что комбинация психозонда и
встревоженной личности транслирует поле с эффектом депрессанта на
подсознательные функции личности внутри поля. Если это так, то вся область
изучения психозондирования и энцефалографических волн влечет за собой
последствия, которые..."
Эрик решительно выключил проектор, вылез из кровати и оделся. Часы
показывали 3:28 ночи, 15 мая, 1999. Раньше он никогда не испытывал такой
тревоги. Эрик спустился в свою лабораторию, прыгая через две ступеньки,
включил освещение и выкатил свой психозонд.
"Я должен что-то сделать, - подумал он. - Эта проблема с синдромом
слишком важна, чтобы можно было терять время на сон".
Эрик уставился на свой психозонд, на монтажный стеллаж, пучки трубок,
путаницу проводов, кресло с металлической полусферой приемного устройства
прямо над ним. Он подумал: "Музикрон может проецировать звуки, что
предполагает наличие какой-то разновидности вторичной резонансной схемы".
Эрик вытянул магнитофон из штатива на конце своего верстака, вытащил из
него воспроизводящий контур. Взял инструкцию по эксплуатации и, прикинув,
какие изменения нужно внести, чтобы получить необходимые ему нагрузки,
принялся считать на логарифмической линейке. Немного погодя, не слишком
удовлетворенный результатами вычислений, он вытащил нужные детали и взялся
за паяльник. Через два часа необходимое устройство уже стояло на столе.
Эрик взял кусачки, подошел к психозонду, обрезал записывающий контур и
вытянул его из агрегата. Он подкатил клетку психозонда к верстаку и,
сверяясь с расчетами, подсоединил воспроизводящий контур. Затем он
подсоединил шнур от монитора и аудиоблока в разъем энцефалографа. Эрик
подключил к готовой схеме контрольный источник питания и начал
регулировать силу тока, чтобы сбалансировать импеданс. Тестирование и
доводка заняли больше часа, к тому же потребовалось установить еще
несколько предохранителей.
Он отступил назад и пристально осмотрел машину. Эрик подумал: "Эта
штука будет создавать осцилляцию повсюду в этом помещении. Как он
уравновешивает этого монстра?"
Эрик задумчиво почесал подбородок. "Посмотрим, на что способен этот
гибрид".
Часы показывали 6:45 утра. Он сделал глубокий вдох, вставил
предохранитель в переключатель реле мощности и закрыл его. Провода в
контуре приемного устройства раскалились добела, предохранитель вылетел.
Эрик открыл переключатель, взял тестер и вернулся к машине. Он не мог
понять своей ошибки. Эрик снова вернулся к диаграммам контура.
"Возможно, слишком много мощности..." Он вспомнил, про реостат, который
недавно купил. Тот был предназначен для работы со вспомогательным
генератором. Генератор был в углу под грудой ящиков. Эрик вздохнул и
вернулся к психозонду.
"Хотя бы одним глазом взглянуть на музикрон..."
Эрик уставился на машину. "Резонансный контур - что еще?" Он попытался
представить себе взаимосвязь компонентов в машине.
"Где-то я ошибся! Тут что-то другое, и у меня ощущение, что я уже знаю
это, что я слышал об этом. Мне доводилось уже видеть чертежи этого
музикрона".
Он отвернулся, вышел из лаборатории и поднялся по лестнице в кухню. Из
буфета достал кофейную капсулу и положил ее рядом с раковиной. Зазвонил
визифон. Это был клерк из бюро путешествий. Эрик выслушал сообщение,
поблагодарил и прервал связь. Затем снова принялся за вычисления.
"Время запаздывания - двадцать восемь часов, - подумал он. - Каждый
раз. Это не похоже на совпадение".
Он ощутил головокружение. "Мне лучше отдохнуть. Я вернусь к работе, как
только улучшится самочувствие".
Эрик поплелся в спальню, сел на кровать, скинул сандалии и лег на
спину. У него не осталось сил даже на то, чтобы раздеться. И опять его
мучила бессонница. Он открыл глаза и посмотрел на часы. 7:00 утра. Эрик
вздохнул, закрыл глаза и задремал. Но сознание его продолжала грызть
какая-то неясная тревога. Он снова открыл глаза и посмотрел на часы. 9:50
утра. "Не так уж много прошло времени, - подумал он. - Я должен поспать".
Эрик закрыл глаза. Началось головокружение. Это было как стремительное
течение, корабль, подхваченный водоворотом, сбившийся с курса, беспомощно
вертящийся.
Эрик подумал: "Надеюсь, что он видел, как я ухожу".
Веки приоткрылись, и он увидел вход в унитаб прямо у себя над головой.
"Что это за сумасшествие, откуда взялось? - спросил он себя. -
Наверное, я слишком Заработался".
Эрик повернулся на бок, снова погружаясь в блаженную дремоту. Глаза его
медленно закрылись. На мгновение у него появилось ощущение, что он
находится в путанице проводов. Эмоция ненависти захлестнула его с такой
силой, что он запаниковал, так как не видел для этого никаких причин. Эрик
стиснул зубы, тряхнул головой и открыл глаза. Ненависть исчезла, оставив
после себя слабость. Он снова закрыл глаза. Эрик чувствовал непреодолимый
аромат гардений. Его глаза раскрылись. Он сел в постели, уткнув голову в
ладони.
"Ринэнцефалическая стимуляция. Визуальная стимуляция... почти
всеобъемлющая чувственная реакция. Это что-то означает, но что?" Он
тряхнул головой и посмотрел на часы. 10:10 утра.


Где-то в Карачи, рядом с древней дорогой, на корточках в пыли сидел
индус. Мимо него стройно проносился караван Красного Креста, доставляя
специально отобранных сумасшедших к посадочному полю в дельте Инда. Завтра
больными займутся в венской клинике. Двигатели грузовиков завывали и
ревели, земля дрожали. Индус пальцем в пыли рисовал древний символ. Ветер
от проходящего грузовика, шевельнув изображение Брахмапутры, исказил его.
Старик печально покачал головой.


Звонок на передней двери Эрика зазвенел, когда кто-то наступил на
дверной коврик. Эрик щелкнул переключателем и посмотрел на экран. Там
появилось лицо Колин. Он ткнул в кнопку открывания двери, промахнулся,
ткнул снова, наконец попал. Эрик пригладил свои растрепанные волосы,
застегнул комбинезон и вышел в прихожую.
Стоя в прихожей, Колин выглядела маленькой и робкой. Когда Эрик ее
увидел, то в нем проснулась мужская решительность.
Он подумал: "Мальчик, ты попался на крючок всего лишь за один день".
- Эрик, - промурлыкала она.
Ее мягкое теплое тело прильнуло к нему. Ее волосы источали неземной
аромат.
- Я скучал по тебе, - заявил Эрик.
Колин потянулась и подняла глаза.
- Я тебе снилась?
- Ничего подобного, - нежно поцеловал ее Эрик.
- Доктор!
Улыбка смягчила яд этого возгласа. Колин потянулась и выскользнула из
своей подбитой мехом накидки. Из внутреннего кармана она извлекла синий
буклет.
- Вот чертежи. Пит ни о чем не подозревает.
Внезапно она покачнулась к нему и ухватилась за руку, задыхаясь.
Эрик испуганно подхватил ее.
- Что случилось, милая?
Колин потрясла головой, глубоко и судорожно дыша.
- Ничего, просто... небольшой приступ головной боли.
- Ну, это не страшно. - Он пощупал ее лоб. Он был горячим. - Ты
случайно не заболела?
Колин покачала головой.
- Нет, это проходит.
- Мне это не нравится. Ты завтракала?
Она подняла голову.
- Нет, я не ем по утрам... талия.
- Глупости. Сейчас я угощу тебя фруктами.
Колин улыбнулась.
- Да, доктор... милый.


Отражение на поверхности внутренней панели управления музикрона
придавало лицу Пита демоническое выражение из-за недостатка света. Его
рука покоилась на переключателе реле. Нерешительная мысль: "Колин, как бы
я хотел контролировать твои мысли. Как жаль, что я не могу сказать тебе,
что делать. Каждая моя попытка, приводит к головной боли у тебя. Хотел бы
я знать, как на самом деле работает эта машина".


Лаборатория Эрика все еще была захламлена после его ночной активности.
Он помог Колин взобраться на сиденье на краю верстака, открыв рядом с ней
буклет музикрона. Она посмотрела на открытые страницы.
- Что значат все эти забавные загогулины?
Эрик улыбнулся. Диаграмма контура. Он взял зажим тестера и начал
вытягивать провода из резонансного контура. Эрик остановился, озадаченно
нахмурился с вытянувшимся лицом. Он уставился на диаграмму.
- Это не может быть правильным.
Он нашел блокнот для черновиков, карандаш, начал проверять буклет.
- Что-то не так?
- Это не имеет смысла.
- Что ты имеешь в виду?
- Это не предназначено для того, для чего его предполагается
использовать.
- Ты уверен?
- Я знаю работу доктора Аманти. Это не в его стиле. - Эрик принялся
пролистывать буклет. Вылетела незакрепленная страница. Он исследовал
переплет. Страницы буклета были вырезаны и заменены новыми. Это была
хорошая работа. Если бы страница не выпала, он бы мог и не заметить. - Ты
сказала, что это легко заполучить. Где это было?
- Прямо на верху музикрона.
Он задумчиво посмотрел на нее.
- Что-то не так? - Ее глаза смотрели искренне.
- Хотел бы я знать. - Эрик указал на буклет. - Эта штука такая же
фальшивая, как и марсианские каналы.
- Откуда ты знаешь?
- Если бы я собрал это таким вот образом, - жест в сторону буклета, -
то как только было бы подключено напряжение, я бы вознесся в дыму в то же
мгновение. Есть только одно объяснение: мы имеем дело с Питом.
- Но как?
- Это то, что я хотел бы знать... как он предугадал, что ты попытаешься
достать для меня диаграммы. Может, тот помощник официанта...
- Томми? Но он такой - славный юноша.
- Ага. Он продаст свою мать, если цена будет хорошей. Он мог
подслушивать прошлой ночью.
- Не могу в это поверить. - Она покачала головой.


Внутри паутины музикрона Пит оскалил зубы. Ненавидь его! Ненавидь его!
Он давил на нее мыслью, видя, что терпит неудачу. Свирепым движением он
сдернул с головы металлическую полусферу и, хромая, выбрался из музикрона.
Ты ее не получишь! Если тебе нужна грязная борьба, я покажу тебе на самом
деле грязную борьбу!


Колин спросила:
- Нет никакого другого объяснения?
- Можешь придумать хоть одно?
Она начала соскальзывать с верстака, в нерешительности навалившись на
него, прижав голову к его груди.
- Моя голова... моя голова... - Колин обмякла в его руках, содрогаясь,
медленно приходя в себя, делая судорожные вдохи. Она встала. - Спасибо.
В углу лаборатории был складной брезентовый стул. Он подвел ее к нему и
устроил поудобнее.
- Ты сейчас же отправишься в больницу для полного обследования. Мне это
не нравится.
- Это просто головная боль.
- Странная разновидность головной боли.
- Я не пойду в больницу.
- Не согласен. Я позвоню, чтобы договориться насчет места, как только
смогу добраться до телефона.
- Эрик, я этого делать не буду! - Она выпрямилась на стуле. - Я
повидала всех врачей, каких хотела видеть. - Колин нерешительно подняла на
него глаза. - Кроме тебя. Я прошла все эти тесты. Со мной все в порядке...
кроме чего-то в моей голове. - Она улыбнулась. - Полагаю, что разговариваю
об этом с тем врачом, с каким надо.
Она легла на спину, отдыхая, закрыла глаза. Эрик подтянул табуретку и
сел рядом с ней, держа ее за руку. Колин выглядела погруженной в легкий
сон, ровно дыша. Текли минуты.
"Если бы психозонд не был разобран, я смог бы поставить диагноз", -
подумал Эрик.
Колин пошевелилась и открыла глаза.
- Это все из-за музикрона, - сказал Эрик. Он взял ее за руку. - У тебя
когда-нибудь были головные боли до того, как ты начала работать с этой
штукой?
- У меня иногда болела голова... но это было не так скверно как сейчас.
- Колин вздрогнула. - Мне снились кошмары прошлой ночью. Об этих
несчастных, которые сошли с ума. Я просыпалась в холодном поту. Хотела
пойти и выяснить все у самого Пита. - Она закрыла лицо руками. - Как ты
можешь говорить, что во всем виноват музикрон? Ты не можешь быть так в
этом уверен. Я не верю в это! Я не могу!
Эрик подошел к верстаку и принялся искать тетрадь среди валявшихся
деталей. Он вернулся и бросил ее Колин на колени.
- Вот тебе доказательство!
Она отрешенно посмотрела на тетрадь.
- Что это?
- Это кое-какие расчеты по вашему маршруту. Я попросил бюро путешествий
проверить сроки ваших отъездов. С того момента, как Пит останавливает
музикрон, до момента, когда наступает кромешный ад, существует один и тот
же двадцативосьмичасовой интервал. В каждом случае.
Колин отшвырнула тетрадь.
- Я этому не верю! Ты все подтасовал!
Эрик покачал головой.
- Колин, в Каждом месте, где вы побывали, происходило то же самое. Не
слишком ли для простого совпадения?
- Я знаю, что это неправда. - Ее губы сжались. - Я не знаю, что могу
сделать, даже если ты прав. - Она посмотрела на него. - Это не может быть
правдой. Если бы это было на самом деле, то означает, что Пит все это
спланировал. А он не злодей. Он хороший, внимательный.
Он погладил ее ладонь.
- Но, Колин, я думал...
- Не трогай меня! Меня не волнует, что думал ты или что думала я. Ты
воспользовался своими знаниями в психологии, чтобы попытаться внушить мне
к Питу отвращение.
Эрик покачал головой и снова попытался взять ее за руку.
Колин отшатнулась.
- Нет! Нужно думать, а я не могу думать... когда ты меня касаешься. -
Она пристально посмотрела ему в глаза. - Наверное, ты просто ревнуешь меня
к Питу.
- Это не...
Тут он краешком глаза заметил какое-то, движение. В дверях лаборатории
стоял Пит, опираясь на свою трость.
"Как он сюда попал? Я ничего не слышал. Как долго он уже здесь?" -
подумал Эрик и встал.
Пит шагнул вперед.
- Вы забыли запереть дверь, доктор. - Он посмотрел на Колин. - Со мной
тоже так случалось. - Пит двинулся по комнате, равномерно постукивая
тростью. - Вы что-то говорили насчет ревности. - Пауза. - Это мне понятно.
- Пит! - Колин уставилась на него, затем повернулась обратно к Эрику. -
Эрик, я... - начала она, а потом просто пожала плечами.
Пит положил обе руки на трость, подняв глаза на Эрика.
- Вы решили не оставлять мне ничего. Даже женщину, которую я любил, и
музикрон. Даже хотите повесить на меня дело с синдромом.
Эрик подобрал с пола тетрадь. Он подал ее Питу, тот перевернул ее и
взглянул на заднюю обложку.
- Вот доказательств. Существует двадцативосьмичасовой интервал, когда
вы покидаете город и когда разражается безумие. Вы уже знаете, что это
следует за вами по всему миру. Отклонений нет. Я это проверил.
Пит побледнел.
- Совпадение. Цифры тоже могут лгать. Я не чудовище!
Колин повернулась к Эрику, потом обратно к Питу.
- Я ему говорила то же самое, Пит.
- Никто не называет вас пока чудовищем, - сказал Эрик. - Вы могли бы
быть спасителем. Знания, заключенные в музикроне, могли бы изгнать
безумие. Это позитивная связь с подсознанием... может быть перехвачена в
любое время. Разумеется, при соответствующей защите...
- Я вам не верю! Вы пытаетесь получить музикрон, чтобы присвоить себе
всю славу. - Он взглянул на Колин. - И вы лестью заставили ее помогать
вам. - Пит презрительно усмехнулся. - Уже не в первый раз меня обманывают
женщины. Я уже стал специалистом в этой области.
Колин покачала головой.
- Не говори так, Пит.
- Ага... А что, по-твоему, я должен был сказать? Ты была ничем -
канарейка в хоре хула. Я подобрал тебя и доставил к вершинам славы. А ты
вот что делаешь... - Он отвернулся, тяжело навалившись на трость. - Можете
забирать ее, док. Вы созданы друг для друга!
Эрик осторожно протянул руку, но сразу же ее отдернул.
- Пит! Не позволяйте собственному физическому уродству уродовать ваш
разум! Наши чувства относительно Колин не имеют значения. Мы должны думать
о том, что наш музикрон делает с людьми! Подумайте о тех несчастных...
смерть... боль...
- Люди! - Пит выплюнул это слово.
Эрик сделал шаг к нему.
- Остановите это! Вы знаете, что я прав. Вы можете контролировать все
эти явления. Вы можете...
- Не пытайтесь меня обмануть, док. Это пытались сделать специалисты и
получше. Вы и ваши большие слова! Вы просто пытаетесь произвести
впечатление на малышку. Но я уже сказал, что вы можете ее забирать. Она
мне не нужна.
- Пит! Ты...
- Осторожнее, док, вы теряете самообладание!
- Любой потерял бы его перед лицом такого упрямства.
- Так это упрямство - бороться с вором? - Пит плюнул на пол, повернулся
к двери и упал, зацепившись за свою трость.
Колин уже была рядом.
- Пит, ты не ушибся?
Он оттолкнул ее.
- Я сам могу о себе побеспокоиться! - Пит с трудом поднялся на ноги,
подтягиваясь по трости.
- Пит, пожалуйста...
Эрик увидел, что глаза Пита затуманились влагой.
- Пит, давайте решим это дело.
- Оно уже решено, док. - Он заковылял сквозь дверной проем.
Колин замерла в нерешительности.
- Я должна идти с ним. Я не могу позволить ему так уйти. Тут не
говорилось о том, что он будет делать!
- Но разве ты не видишь, что он делает?
Колин яростно уставилась на Эрика.
- Я видела, что сделали вы. Это жестоко. - Она повернулась и
устремилась вслед за Питом.
Каблучки простучали по лестнице. Хлопнула входная дверь.
Пустой фанерный ящик лежал на полу рядом с психозондом. Эрик швырнул
его к противоположной стене.
"Безрассудный... нервный... капризный... безответственный..."
Он остановился. В груди его разрасталась пустота. Эрик посмотрел на
психозонд. "Женщины непредсказуемы". Он подошел к верстаку, подобрал
транзистор, положил его обратно, спихнул сваленные в беспорядке резисторы
в сторону. "Следовало бы получше узнать".
Эрик повернулся, направился к двери и застыл, пораженный мыслью,
изгнавшей все прочие соображения:
"ЧТО ЕСЛИ ОНИ ПОКИНУТ СИЭТЛ?"
Он побежал по Лестнице, перепрыгивая сразу через три ступеньки, и
выбежал на улицу. Эрик пристально осмотрелся. Мимо пронесся реактивный
автомобиль с единственным пассажиром. Слева появилась женщина с двумя
детьми. То есть улица была пуста. Вход в унитаб, менее чем в половине
квартала отсюда, исторг трех девочек-подростков. Он направился к ним,
усиленно размышляя. Учитывая то, что табы проносились каждые пятнадцать
секунд, то, нянчась со своими обидами, он уже упустил шанс, чтобы
перехватить Пита.
Эрик вернулся в квартиру.
"Я должен что-то сделать, - подумал он. - Если они уедут, то Сиэтл
постигнет участь других городов".
Эрик сел у визифона, положил палец на диск, но сразу же его отдернул.
"Если я позвоню в полицию, им потребуются доказательства. А что я могу
им показать, кроме невразумительных расчетов? - Он посмотрел в окно. -
Музикрон! Они увидят... - Он снова потянулся к диску и снова отдернул
руку. - Что они увидят? Пит просто скажет, что я пытаюсь украсть машину".
Эрик встал и подошел к окну, всматриваясь в озеро.
"Я могу позвонить в общество", - подумал он.
Он мысленно перебрал членов правления Королевского Окружного общества
психиатров-консультантов. Все они считали, что молокосос Эрик Ладд
чересчур преуспевает. Кроме того, его исследования психозондирования
всегда служили поводом для насмешек.
"Но я должен что-то сделать... синдром. - Он тряхнул головой. - Я
должен действовать сам". - Он набросил черную накидку и направился к
отелю.
Холодный ветер срывал белые шапки пены в заливе, донося брызги до
прибрежной аллеи. Эрик нырнул в лифт и поднялся в закусочную. Девушка за
кассой подняла глаза.
- Вы один, доктор?
- Я ищу мисс Ланаи.
- Сожалею. Вы, должно быть, разминулись с ними. Она с доктором
Серантисом только что выехала.
- Вы не знаете, куда они направились?
- Сожалею. Возможно, если бы вы вернулись этим вечером...
Эрик, обеспокоенный, вернулся в лифт и выехал на улицу. Он увидел
отъезжающий от служебного купола фургон. Эрик ссутулился и побежал к
служебному лифту.
- Эй!
Гудение прекратилось и снова возобновилось. Лифт вернулся на уровень
улицы. В нем был Томми, помощник официанта.
- В следующий раз вам больше повезет, док.
- Где они?
- Ну...
Эрик сунул руку в карман с деньгами и вытащил пятидесятидолларовую
банкноту.
Томми посмотрел на деньги и снова в глаза Эрику.
- Я слышал, как Пит звонил на взлетное поле Беллингемского воздушного
экспресса, чтобы заказать места до Лондона.
Эрику стало плохо. Его дыхание резко участилось. Он огляделся вокруг.
- Только двадцать восемь часов...
- Это все, что я знаю, док.
Эрик изучающе посмотрел в глаза парня.
Томми потряс головой.
- Не надо так на меня смотреть! - Он вздрогнул. - У меня от этого Пита
мурашки по спине. Вечно уставится на тебя и сидит неподвижно в своей
машине, как паук. - Он снова вздрогнул. - Я рад, что он уехал.
Эрик протянул ему деньги.
- Лучше бы ты не радовался.
- Ага, - Томми шагнул обратно в лифт. - Жаль, что у вас не вышло с
малышкой, док.
- Подожди.
- А?
- От мисс Ланаи не было записки?
Томми сделал почти неуловимое движение к внутреннему карману
спецодежды. Тренированные глаза Эрика уловили жест. Он шагнул вперед и
ухватил Томми за руку.
- Дай сюда!
- Послушайте, док...
- Дай мне это!
- Док, я не понимаю, о чем вы говорите.
Эрик приблизил свое лицо к лицу помощника официанта.
- Ты видел, что случилось с Лос-Анджелесом, Лаутоном? С теми городами,
где прокатился синдром?
Глаза мальчишки широко раскрылись.
- Док, я...
- Дай мне это!
Свободная рука Томми метнулась под одежду и извлекла толстый конверт,
сунув его в руку Эрика.
Эрик отпустил руку мальчишки. На конверте было нацарапано: "Это докажет
вам, что вы не правы насчет Пита". И подпись: "Колин".
- Ты собирался сохранить это для себя? - спросил Эрик.
Томми скривил губы.
- Любой дурак поймет, что это чертежи музикрона, док. Ценная вещь.
- Странные у тебя идеи, - сказал Эрик. Он поднял глаза. - Они
направились в Беллингем?
- Ага.


Унитаб-экспресс доставил Эрика в Беллингем за двадцать одну минуту. Он
выпрыгнул из него и побежал к станции, расталкивая в стороны людей.
Воздушный экспресс взмыл в воздух в дальнем конце поля. Эрик споткнулся и
взмахнул руками, пытаясь обрести равновесие.
В здании вокзала от окна билетных касс мимо него несся стремительный
людской поток. Эрик подбежал к окну, навалился на стойку.
- Когда следующий экспресс до Лондона?
Девушка взглянула на справочный экран.
- Следующий будет в 12:50 завтра днем, сэр. Вы опоздали.
- Но это двадцать четыре часа!
- Вы прибудете в Лондон в 4:50 пополудни, сэр. - Она улыбнулась. -
Чуть-чуть опоздаете на чаепитие. - Она посмотрела на его эмблему.
Эрик вцепился в край стойки.
- Это двадцать девять часов - слишком поздно.
Он отпрянул от окна и повернулся.
- Это лишь четырехчасовой рейс, доктор.
Эрик вернулся.
- А могу я заказать частный рейс?
- Извините, доктор. Надвигается магнитная буря. Придется отключить
направляющий луч. Понимаете?
- Существует ли возможность связаться с пассажирами экспресса?
- По личному делу, доктор?
- Это чрезвычайная ситуация.
- Могу ли я уточнить?
Эрик мгновение раздумывал, разглядывая девушку. Он подумал: "Та же
проблема... мне никто не поверит".
- Не имеет значения, - сказал он. - Где здесь ближайший визифон? Я
оставлю для нее сообщение на Плимутском вокзале.
- Идите по тому коридору справа от вас, док. - Девушка вернулась к
своим билетам. - Это медицинская чрезвычайность, док?
Эрик остановился и повернулся. В кармане хрустнул конверт. Он ощупал и
вытащил его. Он снова принялся рассматривать чертежи. Некоторые из них
были помечены инициалами "К.А.".
Девушка застыла в ожидании, глядя на Эрика.
Эрик положил конверт обратно в карман, голова прояснилась. Он посмотрел
на девушку.
- Да, это связано с медициной. Но вы здесь ни при чем.
Он повернулся и размашистым шагом направился к унитабу. Эрик подумал о
Колин: "Никогда не доверяй невротичке. Мне следовало бы узнать ее получше,
прежде чем давать волю своим инстинктам".
Он пошел вдоль входа в унитаб, прокладывая путь к скоростной ленте.
Поймал первую машину, радуясь, что она пуста. Эрик тщательно изучал
содержимое конверта, пока длилась поездка. Сомнений не было: конверт
содержал бумаги Пита, вырезанные из тетради. Эрик узнал характерные
каракули доктора Аманти.
Часы в его лаборатории показывали 2:10 пополудни, когда Эрик включил
свет. Он вырвал чистый лист бумаги из тетради и написал на нем
стеклографом:
"КРАЙНИЙ СРОК - 4:00 пополудни, воскресенье, 16 мая".
Он прикнопил лист на верху верстака, развернул чертежи из конверта.
Тщательно изучил первый из них.
"Серия модуляций четвертичных волн, - подумал он, провел карандашом до
конца страницы и достал следующую. - Множественное фазовое обращение. -
Карандаш замер. Он вернулся к первому чертежу. - Вырожденная обратная
связь. - Эрик покачал головой. - Это невозможно, просто мешанина диких
модуляций! - Он продолжал рассматривать остальные чертежи, остановился и
медленно прочел две последние страницы. Снова покачал головой. - Что это?"
Замысел поражал своей простотой. Последние десять страниц содержали
схему чего-то, похожего на двухчастотный кристаллический калибратор
сверхвысоких колебаний. На полях была пометка "10.000 КС". Но кое-что было
ему непонятно. Например, этот знак предела.
"Серия этих схем, - подумал Эрик. - Амплитуды следуют друг за другом и
изменяются. Но это не может быть случайным. Что должно контролировать
процесс".
Внизу страницы было примечание.
"Внимание. Использовать только С6, С7, С8, двойную, четырехкратный
разъем".
"Трубки этой серии уже лет пятьдесят как сняты с производства, -
подумал Эрик. - Чем я смогу их заменить?"
Он тщательно изучил чертеж.


"Я не успею сделать эту штуку вовремя. И даже если я это сделаю, что
тогда? - Он хлопнул себя по лбу. - Почему это напоминает мне
кристаллический осциллятор? - Он посмотрел на часы: прошло два часа. -
Куда ушло время? - спросил он себя. - Я потратил его слишком много только
на то, чтобы изучить, что это такое. - Он пожевал губами, уставившись на
движущуюся секундную стрелку, внезапно застывшую. - Магазины деталей
закроются, а завтра - воскресенье".


Он пошел к лабораторному визифону и набрал номер магазина радиодеталей.
Неудача. Он набрал другой номер, справившись по списку рядом с фоном. Не
повезло. Пятый его звонок принес предложение замещающей схемы,
использующей транзисторы, которые могли бы работать. Эрик выверил список
деталей, предложенный клерком, и дал ему код своей пневмопочты.
- Я отошлю их вам в понедельник.
- Но мне необходимо получить их сегодня! Сегодня вечером!
- Сожалею, сэр. Детали находятся у нас на складе; все это накрепко
заперто еще в субботу днем.
- Я заплачу за эти детали сто долларов сверх стоимости списка.
- Сожалею, сэр, у меня нет полномочий.
- Двести.
- Но...
- Триста.
...Клерк заколебался. Эрик мог бы увидеть, как он подсчитывает. Три
сотни, возможно, это был его недельный заработок.
- Мне нужно будет получить их лично, когда закончу дежурство здесь, -
сказал клерк - что вам еще нужно?
Эрик пролистал диаграммы схем, зачитал список деталей на полях.
- Еще сто долларов, если вы доставите их мне до семи.
- Я заканчиваю в 5:30, доктор. Я сделаю все, что в моих силах.
Эрик прервал связь, вернулся к верстаку и начал черновую работу по
диаграммам с теми материалами, что у него были. Психозонд образовал
базисный элемент с неожиданно малым числом измерений.
В 5:40 наверху зазвонил зуммер его трансграфа. Эрик положил свой
паяльник, поднялся наверх и вытянул ленту. У него задрожали руки, когда он
увидел название передающей станции. Лондон. Он прочитал: "Даже не
пытайтесь увидеть меня снова. Ваши подозрения совершенно беспочвенны, как
Вы, возможно, уже знаете. Мы с Питом - поженимся в понедельник. Колин".
Он сел к передатчику и отстучал сообщение в "Америкен экспресс",
закодировав его в срочное для передачи Колин Ланаи.
"Колин, даже если я тебе противен, подумай, что может случиться с
городом, полным людей. Доставь Пита с машиной обратно, пока еще не поздно.
Ты не можешь быть такой жестокой".
Он поколебался, прежде чем подписать это, и отстучал: "Я люблю тебя".
Подписал: "Эрик".
"Ты проклятый дурак, - подумал он. - И это после того, как она от тебя
сбежала".
Эрик пошел на кухню, взял капсулу для снятия усталости, съел обед в
таблетках, выпил чашку кофе. Он прислонился спиной к кухонному агрегату,
ожидая, пока подействует капсула. Голова его прояснилась. Эрик умыл лицо
холодной водой, вытерся полотенцем и вернулся в лабораторию.
Сигнал на передней двери зазвонил в 6:42 пополудни. На экране появился
клерк из магазина радиодеталей, держащий в руках объемистый пакет. Эрик
нажал кнопку открывания дверей, сказав в переговорную трубку:
- Первая дверь слева от вас, вниз по лестнице.
Задняя стенка его верстака внезапно заколебалась, линии кладки
зарябили. На мгновение он потерял ориентировку. Эрик ударил себя по губам,
удерживаясь за реальность боли.
"Слишком быстро, - подумал он. - Возможно, просто сдают нервы, слишком
уж я волнуюсь".
У Эрика в голове сверкнула догадка по поводу природы синдрома. Он
подтянул к себе блокнот и записал: "Потеря автономии подсознания.
Сверхстимуляция подсознательных рецепторов. Большое восприятие - малое
восприятие. Проверить теорию коллективного подсознательного Юнга".
Со стороны лестницы послышались шаги.
- Сюда?
Клерк оказался повыше ростом, чем он ожидал. Когда он зашел в
лабораторию, то его лицо излучало юношеский пыл.
- Вот это оборудование!
Эрик расчистил место на верстаке.
- Кладите это барахло прямо сюда.
Глаза Эрика сфокусировались на чутких руках клерка. Тот, положив
коробку на верстак, взял стационарный кристаллический осциллятор и
внимательно его изучал.
- Вы разбираетесь в электронных схемах? - спросил Эрик. Клерк посмотрел
на него и усмехнулся.
- W7CGO. У меня была любительская радиостанция целых десять лет.
Эрик протянул ему руку.
- Я доктор Эрик Ладд.
- Болдуин Платт... Болди. - Клерк провел одной из своих чутких рук по
редеющим волосам.
- Рад познакомиться с тобой, Болди. Как ты посмотришь на то, чтобы
заработать еще тысчонку долларов?
- Наверное, вы шутите, док.
Эрик повернул голову и посмотрел на каркас психозонда.
- Если эта штука не будет закончена к четырем часам, Сиэтл последует за
Лос-Анджелесом.
Глаза Болди широко раскрылись. Он посмотрел на каркас.
- Синдром? Как можно...
- Я нашел причину синдрома. Его вызывает машина... вроде этой. Нам
необходимо ее построить и заставить работать. Иначе...
Глаза клерка были ясными и рассудительными.
- Я видел ваше имя на табличке, док, и вспомнил, что читал про вас.
- Ну и?..
- Если вы уверены, что знаете причину синдрома, то мне достаточно
вашего слова. Только не надо вдаваться в подробности. - Он посмотрел на
детали, разбросанные по верстаку, и снова уставился на психозонд. -
Расскажите, что я должен делать. - Пауза. - Надеюсь, вы знаете, о чем
говорите.
- Я обнаружил, кое-что, что не может быть просто совпадением, -
произнес Эрик. - Если добавить сюда то, что я знаю о психозондировании,
ну... - Он заколебался. - Да, я уверен.
Эрик достал маленькую бутылочку, посмотрел на этикетку и вытряхнул
капсулу.
- Проглоти, это придаст бодрости.
Болди подчинился.
Эрик рассортировал бумаги на верстаке, нашел первый лист.
- Ну а теперь вот с чем мы имеем дело. Тут есть небольшое хитрое
соединение, с которым придется повозиться...
Болди посмотрел через плечо Эрика.
- Выглядит не слишком трудным. Давайте я пока над ним поработаю, а вы
займитесь чем-нибудь поважнее. - Он забрал чертеж и переложил его на
расчищенный угол верстака. - Для чего это предназначено, док?
- Создает импульсы, воздействующие непосредственно на человеческое
подсознание. Поле искажает...
Болди прервал его.
- Хватит, док. Я уже и забыл, что сам попросил вас не вдаваться в
подробности. - Он поднял глаза и улыбнулся. - Я больше специализируюсь в
социологии. - Выражение его лица снова стало серьезным. - Я просто буду
работать, надеясь, что вы во всем прекрасно разобрались. В электронике я
дока, а вот в нейрологии - профан.
В лаборатории воцарилась тишина, лишь изредка прерываемая тихими
вопросами и такими же тихими ответами. Секундная стрелка настенных часов
торопливо описывала круг за кругом, а вдогонку за ней устремлялись
минутная и часовая.
В 8:00 утра они послали за завтраком. Расположение некоторых деталей их
озадачило. К тому же и сами чертежи были местами маловразумительны.
Болди первый проделал брешь в головоломке.
- Док, эти штуки предназначены для создания шума?
Эрик посмотрел на схему.
- Что? - Его глаза расширились. - Разумеется, они предназначены для
создания шума.
Болди облизал губы.
- В приборе для обнаружения подводных лодок есть специальное
кристаллическое сонарное устройство для озвучивания. Оно очень похоже на
эту схему, но есть какие-то непонятные изменения.
Эрик прикусил губу. Его глаза засверкали.
- Вот в чем дело! Теперь понятно, почему нет управляющего блока! Вот
почему все эти штуки расползлись, словно стадо баранов. Управляет
оператор. Именно его сознание держит все в равновесии!
- Это как?
Эрик проигнорировал вопрос.
- Но это означает, что у нас не тот тип кристаллов. Мы неправильно
прочли список деталей. - Плечи его поникли. - А мы не сделали еще и
половины.
Болди постучал по чертежу пальцем.
- Док, у меня дома есть кой-какие детали для сонара. Я позвоню жене и
попрошу их принести. Думаю, там шесть или семь сонопульсаторов, они нам
пригодятся.
Эрик посмотрел на настенные часы - 8:28 утра. Семь с половиной часов на
все.
- Скажи ей, чтобы поторопилась.


Миссис Болди была женской версией своего мужа. Она снесла вниз по
ступенькам тяжелый деревянный ящик с грациозной небрежностью.
- Привет, милок. Куда мне сложить это барахло?
- На пол... все равно куда. Док, это Бетти.
- Как поживаете?
- Привет, док. Там в машине еще кое-что осталось. Сейчас принесу.
Болди взял ее за руку.
- Лучше я этим займусь. Тебе не следует таскать тяжести, особенно вниз
по лестнице.
Бетти вывернулась.
- Занимайся своим делом. Такие упражнения для меня только полезны.
- Но...
- Никаких но. - Она оттолкнула его.
Он нехотя вернулся к верстаку, оглядываясь на свою жену. Она
повернулась к двери и взглянула на Болди.
- Для того, кто всю ночь трудился, ты выглядишь неплохо, милок. К чему
такая спешка?
- Позже объясню. Тащи пока остальное барахло.
Болди повернулся к принесенному ящику и принялся его разбирать.
- Вот они.
Он поднял две маленькие пластиковые коробочки и протянул их Эрику,
продолжая вытягивать еще и еще. Всего коробочек было восемь. Они выстроили
их в ряд на верстаке. Болди отщелкнул крышку первой.
- Это, в основном, печатные кристаллические схемы и несколько трубок.
Потрясающий набор. До сих пор не знаю, что я собирался с ними делать. Не
смог удержаться от выгодной покупки. Всего лишь два доллара за штуку. Вот
кристалл, док.
Эрик склонился над коробкой.
- Что за трубки вам были нужны? - спросил Болди.
Эрик схватил чертежи, провел пальцем по списку деталей.
- С6, С7, С8...
Болди вытащил трубку.
- Вот ваша С6. - Вытащил другую. - Вот вам С8. - Еще одну. - Ваша С7. -
Он заглянул в ящик. - Тут внутри есть еще кое-что, что нам пригодится.
Болди невыразительно свистнул сквозь зубы:
- Не удивительно, что чертежи показались мне знакомыми. Все это
базируется на схеме еще времен войны.
На мгновение Эрик ощутил ликование, но сразу же протрезвел, как только
взглянул на настенные часы - 9:04 утра.
"Надо работать побыстрее, иначе можем опоздать, - подумал он. -
Осталось меньше семи часов".
- Займемся делом. У нас мало времени, - сказал Эрик.
Бетти спустилась по лестнице с другим ящиком.
- Ребята, вы уже поели?
Болди сразу же приступил к разборке второго ящика.
- Ага. Но ты могла бы приготовить пару сандвичей попозже.
Эрик оторвался от пластикового ящичка.
- В буфете наверху полно продуктов.
Бетти развернулась и прошаркала вверх по лестнице.
Болди покосился на Эрика.
- Док, не надо Бетти ничего рассказывать. Мы ожидаем нашего первого
сына через пять месяцев. - Он глубоко вздохнул. Капля пота сползла по его
носу и упала на руку. Болди вытер руку о рубашку. - Это уже готово?
- Эй, док, где у вас тут консервный нож? - донесся сверху голос Бетти.
Голова и плечи Эрика были внутри психозонда. Он попятился и крикнул:
- Слева от раковины!
Сверху из кухни донеслись грохот, ворчанье, звяканье. Немного погодя
показалась Бетти с тарелкой сандвичей и пропитанной красным повязкой на
большом пальце.
- Сломала ваш нож, - сообщила она радостно. - Эти все механические
приспособления меня просто пугают. - Бетти нежно посмотрела на спину
своего мужа. - Он такой же помешанный на механизмах, как и вы, док. Если
дать ему волю, то моя старая добрая кухня превратится в электронный
кошмар. - Она перевернула пустой ящик и поставила на него тарелку с
сандвичами. - Съедите, когда проголодаетесь. Могу я еще что-нибудь
сделать?
Болди отшатнулся от верстака.
- Почему, бы тебе не отправиться на денек к Мом?
- На весь день?
Болди поглядел на Эрика, потом снова на жену.
- Док платит мне четырнадцать сотен за день работы. Эти деньги для
нашего малыша. А теперь - беги.
Она хотела что-то возразить, но закрыла рот. Подошла к мужу и
поцеловала его в щеку.
- Хорошо, милый. Пока. - И ушла.
Эрик и Болди продолжили свою работу. Напряжение нарастало с каждым
тиканьем часов. Они упорно двигались вперед, тщательно проверяя каждый
шаг.
В 3:20 Болди снял тестовые зажимы с половины нового резонансного
контура и взглянул на настенные часы. Он остановился и оглянулся на
психозонд, прикидывая объем еще не проделанной работы. Эрик лежал на
спине, под машиной, паяя волокна новых соединений.
- Док, мы не успеваем. - Болди положил тестер на верстак и оперся о
него. - Уже просто нет времени.
Из-под психозонда высунулся электронный паяльник. Следом, извиваясь,
выбрался Эрик. Он посмотрел на часы, затем опять взглянул на
неподсоединенные провода кристаллических схем. Эрик встал, выудил из
кармана банковскую книжку и выписал чек на четырнадцать сотен долларов на
имя Болдуина Платта. Он вырвал чек из книжки и вручил его Болди.
- Ты заработал здесь каждый цент. А теперь беги, присоединяйся к жене.
- Но...
- Нет времени на дискуссии. Запри за собой дверь, чтобы не смог попасть
обратно, если...
Болди взмахнул рукой.
- Док, я не могу...
- Все в порядке, Болди. - Эрик глубоко вздохнул. - Я приблизительно
знаю, как себя поведу, если опоздаю. - Он пристально посмотрел на Болди. -
А насчет тебя я не знаю. Ты можешь, ну... - Он пожал плечами.
Болди кивнул, проглотив комок.
- Я полагаю, вы правы, док. - Его Губы шевелились.
Внезапно он развернулся и побежал вверх по лестнице. Хлопнула входная
дверь.
Эрик вернулся обратно к психозонду. Подобрал проводок, приладил его к
разъему, капнул припоя поперек соединения. Пододвинул кристаллический
узел, следующий, следующий...
Когда он снова посмотрел на часы, то до четырех оставалась лишь минута.
Работы с психозондом осталось больше чем на час, а потом... он не знал.
Оперся спиной на верстак, глаза его затуманила усталость. Эрик вытащил из
кармана сигарету, щелкнул зажигалкой и сделал глубокую затяжку. Он
вспомнил вопрос Колин: "Каково это быть сумасшедшим?" - и уставился на
янтарный кончик сигареты.
"Разнесу ли я психозонд по частям? Или возьму ружье и выйду поохотиться
на Колин с Питом? Выбегу ли я... - Часы позади щелкнули. Он напрягся. - На
что это будет похоже? - Он почувствовал головокружение, его затошнило. Все
его эмоции выражались непередаваемым водоворотом грусти. Слезы от жалости
к самому себе ручьем хлынули из его глаз. Эрик оскалил зубы. Я не
сумасшедший... я не сумасшедший..." Он вонзил ногти в ладони, судорожно
дыша. В мозгу туманом всплывали неопределенные мысли.
"Я буду почти... непоследовательность... одержимость демоном...
головокружение от дифирамбов... образ души формируется из либидо...
безумный, как мартовский заяц..."
Его голова свесилась вперед.
"Non kompos mentis... aliene... avoir le diablo an corps... Что
случилось в Сиэтле? Что случилось в Сиэтле? Что... - Дыхание выровнялось.
Он моргнул. Все вокруг выглядело неизменившимся... неизменившимся. - Я
блуждаю. Я должен держать себя в руках".
Пальцы его правой руки обожгло. Он отбросил окурок.
"Со мной что-то было не так? А что произошло снаружи?" Эрик направился
к лестнице и уже проделал половину пути, как вдруг погас свет. Грудь его
сдавило тесным обручем. Эрик нащупал путь к двери, нашарил лестничные
перила и вскарабкался наверх в тусклый, просачивающийся свет холла. Он
уставился на покрытые пятнами стеклянные блоки рядом с дверью и напрягся
при вспышке выстрелов снаружи. Эрик как лунатик прошел на кухню и, встав
на цыпочки, заглянул в вентиляционное окно над раковиной. Люди! Улица
кишела людьми. Кто-то бежал, кто-то целеустремленно шагал вперед.
Некоторые, неряшливо одетые, блуждали, кое-кто был вообще голый. Тела
мужчины и ребенка корчились в луже крови у обочины.
Эрик потряс головой и вернулся в гостиную. Внезапно вспыхнул свет,
погас и снова зажегся. Он включил программу новостей по видео, но на
экране только извивались волнистые линии. Переключил устройство на ручное
управление и набрал станцию Такомы. Снова волнистые линии.
В эфире была Олимпия. Диктор зачитывал сводку погоды.
- Завтра после полудня переменная облачность, температура...
На стол перед диктором положили листок бумаги. Он остановился и
просмотрел ее. Рука диктора задрожала.
- Внимание! Наша мобильная съемочная группа в аэропорту Клайд сообщает,
что синдром поразил двойной город Сиэтл-Такома. Поражено более трех
миллионов человек. Принимаются чрезвычайные меры. На дорогах установлены
блок-посты. Поступили сведения о несчастных случаях, но...
Диктору вручили новый листок бумаги. Лицо его исказилось, когда он
зачитал.
- Аэрогонщик рухнул в толпу на аэродроме Клайд. Количество смертельных
случаев насчитывается в три сотни. Нет в наличии медицинского
оборудования. Все врачи, которые нас слышат, должны обратиться в штаб
штата. Чрезвычайные медицинские... - Свет снова мигнул, и экран потух.
Эрик застыл в нерешительности. "Я врач, выйду ли я наружу, чтобы
оказать помощь этим несчастным или попытаться закончить психозонд теперь,
когда выяснилось, что я прав? Если машина заработает, принесет ли это
какую-то пользу? Или я свихнулся, как и все остальные? Я в самом деле
делаю то, что делаю, или мне это просто кажется? Может, я сумасшедший и
только грежу о действительности? - Он подумал, а не ущипнуть ли себя, но
потом решил, что это все равно ничего не докажет. - Я должен продолжать
действовать так, будто я здоров. Любое другое поведение ДЕЙСТВИТЕЛЬНО
безумие".


Эрик предпочел заняться психозондом. Отыскал фонарик и вернулся в
лабораторию. В углу под ящиками нашел старый аварийный генератор. Он
выкатил его на середину лаборатории и обследовал. Мощная спиртовая турбина
на вид была в полном порядке. Резервуар с горючим был заполнен больше чем
наполовину. В углу, где находился генератор, нашлось еще две канистры со
спиртовой смесью. Он заполнил камеру горючим и поднял давление.
Кабель от генератора Эрик подключил к лабораторному распределительному
щиту. Зажигание сработало на первом обороте. Турбина загудела, возвращаясь
к жизни. Гул постепенно поднялся до визга, а затем вообще переместился в
ультразвуковой диапазон. Лампы в лаборатории зажглись, потускнели и
стабилизировались, когда адаптировалось реле.
Когда он запаял последнее соединение, часы показывали 7:22 вечера. Эрик
прикинул, что задержка, пока генератор выйдет на нужный режим, составит
около получаса. То есть можно будет начинать около восьми часов. Он
обнаружил в себе странную нерешительность, боязнь испытания машины. Она
представляла собой причудливое переплетение проводов и нагромождение
деталей. Единственным знакомым предметом, оставшимся в трубчатой раме, был
полукруглый купол головного контактного устройства, висевшего над тестовым
креслом.
Эрик подключил кабель. Он колебался, держа руку на переключателе.
"Действительно ли я сижу здесь, - размышлял он. - Или это какой-то
фокус моего подсознания? Может быть, я сижу где-нибудь в уголке, засунув
большой палец в рот и захлебываясь слюнями. Может, я уже уничтожил
психозонд. А может, собрал его так, что он превратился в некое подобие
электрического стула".
Эрик посмотрел на переключатель и отдернул руку. "Но так просто сидеть
тоже нельзя. Это тоже безумие".
Он дотронулся до шлемоподобного купола и опустил его себе на голову.
Эрик ощутил булавочные уколы контактов, когда они вонзались в его скальп.
За дело принялись наркоиглы, убив чувствительность кожи.
"Воспринимается как реальность. Но может, я это просто восстанавливаю
по памяти. Маловероятно, чтобы я оставался единственным нормальным в
городе. - Он опустил руку на переключатель. - Но я должен действовать".
Его большой палец шевельнулся почти по собственному желанию и нажал на
переключатель. В воздухе лаборатории в тот же миг повисло мягкое
завывание. Оно изменялось, переходя то к диссонансу, то к гармонии, к
рыдающей полузабытой музыке, колеблясь то по восходящей, то по нисходящей
гамме.
В мозгу Эрика пестрые картинки сумасшествия грозили заполонить
сознание. Он словно провалился в водоворот. Перед глазами сверкал
блестящий спектрограф. В крохотном уголке его сознания оставался отдельный
образ ощущения, та реальность, на которой можно было удержаться, спасти
себя - ощущение кресла психозонда под ним и за его спиной.
Эрик продолжал тонуть в водовороте, видел, как он сереет и становится
внезапно крохотной картинкой, видимой в большой окуляр телескопа. Он,
видел маленького мальчика, уцепившегося за руку женщины в черном платье.
Они вошли в комнату, похожую на зал. Внезапно Эрик понял, что уже не
воспринимает это со стороны. Он сам стал девятилетним мальчуганом, идущим
к гробу. Он снова чувствовал устрашающее очарование, слышал рыдания своей
матери, журчащий бессмысленный голос, исходящий от высокого худого
владельца похоронного бюро. Потом был гроб, а в нем бледное восковое
существо, почему-то похожее на его отца. Пока Эрик наблюдал, лицо
расплылось и превратилось в лицо его дяди Марка. А потом в другую маску,
учителя геометрии в средней школе. "Это мы упустили в моем психоанализе".
Он наблюдал за подвижным лицом в гробу. Оно снова изменилось и стало лицом
профессора-психопатолога, а потом возник образ его собственного
психоаналитика доктора Линкольна Ордузя, а потом - Карлоса Аманти.
"Так вот что я скрывал все эти годы. Образ отца. Значит, я всегда искал
его. Прекрасно для психоаналитика - обнаружить в себе ТАКОЕ. Почему мне
нужно было осознать это? Интересно, а Пит прошел через это в своем
музикроне? - Другая часть его мозга сказала: - Конечно, нет. Личность
должна иметь желание увидеть что-то подобное в себе. При отсутствии
желания этого не произойдет, даже если представится возможность".
Другая часть его мозга, казалось, поднялась черной волной и захватила
контроль над сознанием. Его самосознание отодвинулось в сторону и
превратилось в пятнышко, несущееся сквозь его память так быстро, что он
едва мог различать события.
"Я умираю? Это вся моя жизнь проходит передо мною?"
Калейдоскопическое продвижение резко остановилось перед образом Колин -
таким, какой она виделась ему во сне. Затем фокус переместился на Пита. Он
видел, что эти двое соединены связью, природы которой Эрик не понял. Они
являли собой катализатор, не добрый и не злой, всего лишь реагент,
приведший события в действие.
Внезапно Эрик ощутил, что его осознание растет и заполняет все тело. Он
познал состояние и действие каждой железы, каждого мышечного волокна,
каждого нервного окончания. Он сфокусировал свой внутренний взор на мраке,
через который прошел. Во мрак проник красный завиток - изменчивый,
извивающийся и сплетающийся рядом с ним. Эрик последовал за красной
линией. В его мозгу сформировалась картинка, проступая там, словно после
пробуждения от анестезии. Эрик смотрел вдоль длинной улицы, смутной в
весенних сумерках, на огни автомобиля, с грохотом наползавшего на него.
Автомобиль становился все больше и больше, фары гипнотизировали, словно
змеиные глаза. Вместе с видением пришла мысль: "Превосходно!"
Непроизвольные реакции возобладали. Эрик почувствовал напряжение мышц.
Отскакивая в сторону, ощутил горячий выхлоп реактивного автомобиля,
промчавшегося мимо. В его мозг ворвалась жалобная мысль: "Где я? Где мама?
Где Беа?"
Желудок у Эрика сжался, когда он понял, что попал в чужое сознание,
смотрит чужими глазами, чувствует чужими нервами. Он ринулся прочь,
отпрянув от чужого мозга, словно попал на горячую плиту.
"Так вот откуда Пит так много знал. Он сидел в своем музикроне и
смотрел нашими глазами. Что я здесь делаю?" Он чувствовал кресло
психозонда под собою, слыша, как новая личность говорит: "Мне понадобится
помощь более квалифицированного специалиста".
Эрик последовал за другим красным завитком, ища и отбрасывая его. Он
увидел нечто другое. Ориентация была необычной: не было ни верха, ни низа,
ни каких-либо опорных точек, пока он не выглянул из других глаз. Он в
конце концов оказался позади пары, смотревшей вниз из открытого окна
сорокового этажа, и почувствовал острое желание самоубийства, поглотившее
эту личность. Эрик осторожно коснулся центра сознания в поисках имени -
доктор Линкольн Ордуэй, психоаналитик.
"Даже сейчас я вернулся к собственному аналитику".
Эрик, пребывая в напряжении, отступил на нижний уровень другого
сознания. Он знал, что малейшая ошибка может ускорить осуществление этим
человеком своего смертоносного желания прыгнуть в это окно. Нижние уровни
неожиданно взорвались бутонами сверкающего лилового света. Бутоны
исказились, превратились в фигуру мандалы - в четырех точках фигуры
открытое окно, гроб, и человеческое лицо, в котором Эрик неожиданно узнал
самого себя. Лицо было мальчишеским и слегка бессмысленным.
"Аналитик тоже привязан к тому, что считает своим пациентом". С этой
мыслью он понудил себя осторожно, ненавязчиво двинуться в свой образ и
начал распространять свою власть на чужое подсознание. Эрик уткнулся своей
мыслью в почти осязаемую стену, олицетворяющую фокус сознания доктора
Ордуэя. Шепот: "Линк, не прыгай. Ты меня слышишь, Линк? Не прыгай. Город
нуждается в твоей помощи".
Частью своего мозга Эрик понимал, что если аналитик почувствует, что
кто-то вторгся в его ментальное уединение, то осознание этого может
опрокинуть равновесие, послав человека нырнуть в окно. Другая часть мозга
Эрика улучила момент, чтобы подобрать объяснение, почему он нуждается в
этом человеке и подобных ему. Модели безумия, транслируемые Питом
Серантисом, могли быть уравновешены только ретрансляцией спокойствия и
психического здоровья.
Эрик напрягся и слегка отпрянул, когда почувствовал, что аналитик
придвинулся ближе к окну. Он шептал в чужом мозгу: "Отойди от окна!
Отойди..." Сопротивление! Белая вспышка изгнала Эрика. Он почувствовал,
что выплывает в серый водоворот, отступая. Поднялся красный завиток,
пришедший в его мозг из его собственного сознания.
"Эрик? Что случилось?"
Эрик позволил образу усовершенствованного психозонда пройти сквозь
мозг. Он закончил это пояснением того, что сейчас требовалось.
"Эрик, как синдром пропустил тебя?"
"Из-за подготовленности моего сознания в связи с работой над
психозондом. Благодаря этому возник устойчивый иммунитет против искажения
подсознания".
"Забавно, я уже выпрыгивал в окно, когда ощутил твое вмешательство. Это
было что-то. - Красный завиток придвинулся. - Вроде этого".
Они совершенно переплелись.
"Что теперь?" - спросил доктор Ордуэй.
"Нам потребуется максимум квалифицированной помощи, чтобы помочь
людям".
"Воздействие твоего психозонда может вылечить любого".
"Да, но стоит машину выключить, и люди снова окажутся в беде".
"Нам надо проникнуть в каждое сознание и привести его в порядок!"
"Не только в этом городе. Везде, где побывал музикрон и где он еще
появится. Пока не остановим Серантиса".
"Как музикрон это делает?"
Эрик спроецировал смешанную структуру из концепций и изображений.
"Музикрон столкнул нас глубоко вниз в коллективное подсознание,
удерживая нас там, пока мы оставались в зоне его воздействия. (Изображение
веревки, свисающей в завихрения тумана.) Потом музикрон был выключен.
(Изображение ножа, перерезающего веревку. Обрезанный конец падает в серый
водоворот.) Ты видишь это?"
"Если нужно спасать людей из этого водоворота, то лучше поторопиться".
Он был низеньким мужчиной, копавшим руками мягкую почву своей клумбы,
уставясь бессмысленно на искромсанные листья, - имя его доктор Харальд
Марш, психолог. Мягко, ненавязчиво они вобрали его в свое сообщество
психозонда.
Она была женщиной, одетой в тонкий халат, собирающейся прыгнуть с
набережной - имя ее Лоис Вурайес, психоаналитик. Они поспешно привели ее в
норму.
Эрик прервался, чтобы проследовать за красным завитком в мозг соседа,
глядя чужими глазами на возвращение здоровья вокруг него.
Словно рябь, расходящаяся по пруду, по городу катились волны
выздоровления. Появилось электричество, заработали аварийные службы.
Глаза, психолога на востоке города передали образ реактивного самолета,
стрелой устремившегося к аэропорту Клайд. Через мозг психолога сообщество
уловило мысленные образы, излучаемые женщиной: вина, угрызения совести,
отчаяние.
"Колин!"
Поколебавшись, сообщество выпустило псевдоподию мысли, дотянулось до
сознания Колин и обнаружило там ужас. "Что со мной происходит?"
"Колин, не бойся. Это Эрик. Благодаря твоей помощи и чертежам музикрона
мы уже наводим порядок".
Он спроецировал образ их сообщества.
"Я не понимаю, вы..."
"Тебе и не надо понимать. - Нерешительно: - Я рад твоему появлению".
"Эрик, я прилетела сразу, как только услышала. Когда поняла, что ты
прав насчет музикрона и Пита. - Пауза. - Мы идем на посадку".
Самолет приземлился, закатился в ангар и был окружен национальными
гвардейцами.
"Надо что-то делать с Лондоном. Пит грозился уничтожить музикрон и
покончить жизнь самоубийством. Он силой пытался меня удержать".
"Когда?"
"Шесть часов назад".
"Неужели синдром продолжается в нашем городе так долго?"
"Что за личность, этот Серантис?" - вклинилось сообщество.
Колин и Эрик объединили мысли, чтобы спроецировать собственное
представление об образе Пита.
Сообщество: "Он не совершит самоубийства и не уничтожит машину. Слишком
эгоцентричен. Спрячется. Мы скоро его разыщем, если его не успеют
линчевать".
"Этот майор не позволяет мне покинуть аэропорт", - пожаловалась Колин.
"Скажи ему, что ты медсестра, приписанная к больнице Мейнарда".
Индивидуальная мысль в сообществе: "Я это подтвержу".
Эрик: "Торопись... дорогая. Нам нужна вся помощь, которую могут оказать
люди, устойчивые к психозондированию".
Мысль из сообщества: "Это объяснение годится, как и любое другое.
Каждый с ума сходит по-своему. Так что хватит дурака валять - принимаемся
за работу!"