По книге

Вы будете принимать свою работу всерьез. Бесчисленное
множество еще не рожденных человеческих детей рассчитывают
на вас, тех, кто держит открытыми линии связи через
враждебный космос. Позвольте УП-сетям выйти из строя, и
человечество будет обречено.
"Ты и компания Хейфа" (Руководство для служащих)

Он был слишком стар для такой работы, даже если его и звали Ивер Норрис
Гамп, лучший, по общему признанию, ремонтник за всю девятисотлетнюю
историю компании. Если бы кто-нибудь, за исключением старого друга Посса
Вашингтона, позвал его на помощь, то получил бы вежливый отказ за подписью
"Инг". Полуотставка давала возможность ремонтнику не браться за выполнение
опасных заданий.
Теперь, после трех часов дежурства в полном вакуум-костюме в кромешной
тьме трубы Скорноффа, у Инга все кости болели от усталости. Боль подавляла
ясность мышления и способность к выживанию, ему это было прекрасно
известно.
"Вы всегда будете воспринимать свою работу всерьез, - подумал он. -
Аксиома: ремонтника ремонтировать не нужно".
Инг покачал головой при воспоминании о высокообразованном невежестве
"Руководства", глубоко вздохнул и попытался расслабиться. Сейчас он мог
находиться дома на Марсе, а его единственными заботами были бы рутинная
эксплуатация реле Фобоса и время от времени лекции для новых ремонтников.
"Черт побери этого Посса", - подумал Инг.
Однако здесь была большая неприятность - в трубе. Шестеро хороших людей
умерли, пытаясь ее устранить. Этих шестерых Инг обучал сам, и это была еще
одна причина, по которой он согласился. У всех у них была одна мечта.
Вокруг Инга протянулась безвоздушная трубчатая пещера двенадцати
километров в длину и двух километров в диаметре. Это была лишенная света
нора, вырезанная в лавовой скале под лунным Морем Нектара. Здесь был дом
"Луча" - прекрасного, смертоносного, жизненно важного луча, прирученной
силы, которая внезапно заупрямилась.
Инг задумался об истории создания этой трубы. Каких-то девятьсот лет
назад было подписано Соглашение о засеивании. В дополнение к своим
обязанностям по коммуникациям в солнечной системе, компания Хейфа тогда
приняла на себя рассылку контейнеров, жестко ограниченных в размерах
массой и УП-импульсом, который можно было послать. В каждом контейнере
было двадцать крольчих. В их матках, в состоянии спячки, с почти
остановленным метаболизмом, лежали двести человеческих эмбрионов, ютящихся
вместе с эмбрионами скота, всего домашнего поголовья, необходимого, чтобы
построить новую экономику. Вместе с кроликами отправились семена растений,
яйца насекомых и чертежи инструментов.
Контейнеры были оборудованы таким образом, чтобы развернуться на
поверхности планеты в защищенную хилую зону. Там эмбрионы переместили бы в
надувные баки для созревания, выдержали бы полный срок, вырастили бы и
обучили при помощи механизмов до тех пор, пока человеческое СЕМЯ не сможет
само о себе позаботиться.
Каждый контейнер был разогнан до сверхсветовой скорости УП-импульсами.
В популярной литературе об этом говорилось: "словно раскачивать обычные
садовые качели". Механизмы жизнеобеспечения контролировались сигналами,
передаваемыми через луч. Его крохотные импульсы шли, "сворачивая за угол",
преодолевая за миллисекунды расстояния, на которые при иных условиях
потребовались бы века.
Инг посмотрел на миниатюрный луч, запертый под кварцевым окошком на его
костюме. Это была и надежда, и ее крушение. Если бы они только смогли
поместить маленький луч, вроде этого, в каждый контейнер, то большой луч
не мог бы отклоняться. Но под такой жесткой бомбардировкой аноды луча не
выдерживали больше месяца. Они удовольствовались отражающими плитами на
контейнерах, с отклонением луча и запрограммированными приближениями. Но
где-то эти приближения не соответствовали.
Сейчас, когда первый контейнер Соглашения о засеивании вот-вот сядет на
Тэту Тельца 4, когда интерес человечества возрос до лихорадочной высоты,
лучевой контакт стал ненадежным. Чем дальше контейнер, тем хуже контакт.
Инг почувствовал, как его влечет к этому хрупкому грузу, находящемуся
далеко отсюда. Он чувствовал сопричастность к тем контейнерам, что
унесутся в чистилище, если не будет восстановлен контроль над лучом.
Эмбрионы, конечно, со временем умрут, а вместе с ними умрет мечта.
Значительная часть человечества опасалась, что контейнеры попадут к
чужакам, что человеческие эмбрионы будут приняты чем-то ИЗВНЕ. Во многих
местах царила паника и раздавались крики, что контейнеры СЗ выдают
достаточно секретов, чтобы сделать уязвимой всю человеческую расу.
Для Инга и шестерых до него суть проблемы была очевидной. Она лежала
здесь и в математической формуле, недавно выведенной для того, чтобы
объяснить, как луч может отклоняться от контейнера. Что тут надо делать,
казалось столь же очевидным. Но шесть человек погибли, следуя этому
очевидному курсу. Они погибли здесь, в этой кромешной черноте.
Иногда это помогает - цитировать книгу.
Зачастую не знаешь, что имеешь здесь - возможно, немного случайного
излучения, несколько космических лучей, проникших через слабое место в
силовой защите, протечка пыли, вызванная лунотрясением, или избыток тепла,
горячее пятно, поднявшееся из глубин. Большому лучу было достаточно
незначительных помех. Положите пылинку, величиной с булавочную головку, на
его пути в неподходящий момент, позвольте крохотной вспышке света пересечь
его, и он срывается в неистовое биение. Луч корчится, словно гигантская
змея, отрывает от стен трубы целые секции. Тогда в небе над Луной танцуют
зори, а обслуживающий персонал разбегается.
Ремонтник же, находившийся в неподходящем месте трубы, мертв.
Инг втянул руки в бочкообразный верх своего костюма и приладил свой
собственный луческоп, прибор, связывающий его по кратчайшему расстоянию
через УП с управлением лучом. Он проверил свои приборы, определил свое
положение по модулированной контактной пульсации через подошвы своего
защитного костюма.
Инг задумался о том, что делает сейчас его дочь Лайза. Наверное,
готовит мальчиков, его внуков, к походу в школу. Это внезапно заставило
его почувствовать себя старым при мысли о том, что один из его внуков уже
нацеливается в Марсианском Политехническом на карьеру в компании Хейфа, по
стопам своего знаменитого деда.
После трехчасового путешествия вакуум-костюм вокруг Инга был жарким и
пах. Он отметил, что у его системы температурного баланса есть еще час
десять минут до красной черты на шкале.
"Это чистильщики, - сказал себе Инг. - Это, должно быть, вакуумные
чистильщики. Это старое знакомое упрямство неодушевленных предметов".
Что сказано в руководстве? "Зачастую стоит сначала посмотреть на
характеристики используемых устройств. Они могут быть таковы, что
прагматический подход предлагает наилучший шанс на успех. Часто возможно
решить проблему аварии или неисправности прямолинейным и неусложненным
подходом, намеренно игнорируя их более тонкие аспекты".
Инг скользнул руками обратно в рукава своего костюма, прикрыл
бронированной ладонью свой счетчик частиц, отщелкнул крышку и вгляделся в
светящийся циферблат. В переговорном устройстве немедленно затрещал
разгневанный голос:
- Погасите этот свет! Мы пускаем луч!
Инг рефлекторно захлопнул крышку и сказал:
- Я в тени задней стенки. Луч видеть не могу. - Потом добавил: - Почему
меня не предупредили о запуске луча?
В динамиках загромыхал другой голос:
- Здесь Посс, Инг. Я контролирую твое положение по соно и сказал им,
чтобы они тебя не беспокоили.
- Что за засранец контролирует ремонтника? - спросил Инг.
- Все в порядке, успокойся.
Инг хихикнул, потом спросил:
- Ты чем занят, проверяешь?
- Да. Мы должны посадить лучом каботажный транспорт на Титан. Думаю, мы
проведем его отсюда.
- Я не испортил луч?
- Пока чисто.
"Передача для внутреннего космоса открыта и надежна, - подумал Инг, -
но на дальних дистанциях, к звездам, она замутнена. Может быть, паникеры и
были правы. Может быть, это внешнее вмешательство, чуждый разум".
- Мы потеряли на этой передаче двух чистильщиков, - сказал Вашингтон. -
Есть там какие-нибудь их признаки?
- Отрицательно.
Они потеряли на передаче двух чистильщиков, подумал Инг. Это должно
быть обычным делом. Порхающие вакуумные чистильщики, поддерживаемые полем
луча, патрулирующие на всем его протяжении в поисках малейших следов
вмешательства. Нормальная скорость замены - около ста в год, но скорость
эта повысилась. Когда луч увеличился, выпуская больше мощности на дальние
расстояния, чистильщики оказались все менее и менее эффективными в
уклонении от УП-броска, управляемого биения. Ни одна деталь чистильщика не
пережила контакта с лучом. Они были заряжены в соответствующую фазу,
настроены на мгновенное уничтожение, чтобы прибавить свою энергию к
передаче.
- Это все чертовы чистильщики, - проворчал Инг.
- Вы все так говорите, - сказал Вашингтон.
Инг начал крадучись двигаться вправо. Где-то неподалеку гласситовый пол
загибался кверху и превращался в стену, а потом в потолок. Но
противоположная сторона всегда была в двух километрах, а лунная
гравитация, как бы мала они ни была, накладывала ограничения на высоту его
подъема. Это не было похоже на маленький луч Фобоса, где они могли
использовать магнитное поле слабой напряженности, чтобы разгуливать вокруг
трубы.
Инг задумался, стоит ли настаивать на поездке на одном из
чистильщиков... Как это сделали шестеро других.
Осторожные, стелющиеся шаги привели Инга в тень задней стенки анода. Он
повернулся и увидел сияющую пурпурную карандашную линию, протянувшуюся от
него к катоду на расстоянии двенадцати километров. Инг знал, что на самом
деле там не было пурпурного сияния, то, что он видел, было визуальной
стимуляцией, созданной на его лицевой пластине с односторонней
прозрачностью, реакцией на присутствие луча, демонстрируемой лишь в его
честь.
Голос Вашингтона в переговорнике проскрежетал:
- Соно показывает, что ты в желтой зоне. Полегче, Инг.
Инг сменил курс и двинулся вправо, изучая луч.
Прерывистые разрывы пурпурной линии выдавали присутствие между ним и
этой лучистой энергией роботов - вакуумных чистильщиков, которые охраняли
периметр, вися на синусоидах поля луча, словно дельфины, скачущие на
волнах.
- Транспорт сел, - сказал Вашингтон. - Мы фазируемся в тест дальнего
броска. Десятиминутная программа.
Инг кивнул, представив Вашингтона, сидящего там, в бронированном пузыре
комнаты управления, гиганта с задумчивым лицом. Наверняка его глаза были
насторожены и сверкали. Старина Посс не хотел верить, что это были
чистильщики, это несомненно. Если это были чистильщики, кому-то придется
прокатиться на диком гусе. Будут еще смерти... еще поездки... пока они не
выведут из тестов новую теорию. Конечно, это было самое время для кого-то
вылезти с аномальной ДЫРОЙ в УП-математике. Но именно это и проделал
кто-то на одном из транскомпьютеров на Земле... и если он был прав - тогда
проблемой должны быть чистильщики.
Инг изучал теневые разрывы на луче - роботизированные торпеды, сенсорно
обученные собирать мельчайший мусор. Одна из теней внезапно расползлась от
него в обоих направлениях, пока весь луч не скрылся. Чистильщик
приблизился к нему. Инг дождался его и заметил маркировку "Разрешенный
нарушитель". Он видел ее так же ясно, как и луч.
Луч снова появился.
- Чистильщик просто осмотрел тебя, - сказал Вашингтон. - Ты подобрался
довольно близко.
Инг услышал беспокойство в голосе друга и заметил:
- Со мной все будет в порядке, пока я остаюсь здесь, возле стенки.
Потом он попытался мысленно представить, как чистильщик поднимается над
ним и возвращается на свою позицию вдоль луча.
- Я вижу тебя на фоне луча, - сказал Вашингтон. - Судя по ширине твоей
тени, ты приближаешься к красной зоне. Не лезь туда, Инг. Я не имею
желания вычищать оттуда жареного ремонтника.
- Мне неудобно причинять тебе лишние хлопоты.
- Хватит с тебя помещения хлыста.
- Я микирую толщину луча на фоне визирной сетки моего шлема.
Расслабься, Посс.
Инг продвинулся еще на два шага, посматривая вдоль луча в ожидании
начала контролируемого хлыста, который БРОСИТ тестовое сообщение в
подпространство. Связанная энергия пурпурного жгута начала устремляться
вблизи своего центра вдоль трубы. Это действо проявлялось как легкие
вспышки, направленные наружу, на фоне визирной сетки его лицевой пластины.
Инг отступил на четыре шага. Бросок был рискованным делом, когда вы
были так близко, и если постороннее излучение хотя бы коснется луча...
Инг припал к полу, наблюдая за лучом, и приготовился к броску. Опытный
ремонтник мог рассказать по поведению луча намного больше, чем показывали
приборы. Луч выпятился двойной дугой? Ищите искаженный фокус поля. Луч
пошел волнами? Возможная разрегулировка вертикального захвата.
Расщепление? Проблема с синхронизацией.
Но вам приходится быть здесь, поблизости, и балансировать на зыбкой
грани между хорошим обзором и вечным "спокойной ночи".
На этой дистанции чистильщики начали уделять ему больше внимания, но
Инг замаскировался своей маркировкой РН, которую они видели, фиксировали
по ней его положение и продолжали заниматься своим делом.
Тренированный глаз Инга отметил, что действия чистильщиков выглядели
более интенсивными и быстрыми, чем обычно. Это согласовывалось со всеми
предыдущими докладами. Пока разрыв периметра не пропускал заблудших
посторонних частиц или крохотных кусочков, выбиваемых из стен трубы
биением собственной жизни Луны.
Тут Инг задумался, а не может ли быть незамеченной дыры в четырехкратно
проверенной системе контроля, дающей доступ в трубу? Но со времени
проявления первых признаков тревоги эту линию проверяют непрерывно. Нет ни
малейшей вероятности, что дыра избежала инспекторов. Нет, - причина здесь,
внутри. Активность чистильщиков повышалась, причем в определенном темпе.
- Условия программы? - спросил Инг.
- Передача пока еще Хорф-положительная, но мы не обнаружили прохода в
подпространство.
- Время?
- Восемь минут до окончания программы.
- Активность чистильщиков возрастает, - сказал Инг. - Каков уровень
загрязнения?
После небольшой паузы он получил ответ:
- Нормальный.
Инг покачал головой. Монитор, ведущий постоянный учет собранного
чистильщиками мусора, не должен был показывать норму, ввиду такой большой
активности.
- Что с передатчика слышно в Море ясности? - спросил Инг.
- Все еще включен и полон инспекционного оборудования. В последнем
докладе по нему ничего нет.
- В Амбриуме?
- Инспекционные команды выехали, ожидаются обратно в тест-фазе к 0900.
Ты не думаешь, что надо бы и нам приказать отключиться для полной очистки?
- Пока нет.
- Мы еще должны учитывать бюджет, Инг. Помни об этом.
"Ха! - подумал Инг. - Не похоже на Посса - беспокоиться о бюджете при
подобной аварии. Он что-то пытается мне сказать?"
Как там в "Руководстве"? "Хороший ремонтник помнит о стоимости,
сознает, что потерянное время и замена оборудования являются факторами
серьезного беспокойства для компании Хейфа".
Тут Инг задумался, а не приказать ли открыть трубу для полной
инспекции. Но трубы в Море ясности и Амбриуме ничего не прояснили, а время
на очистку от загрязнений БЫЛО дорогостоящим. Впрочем, это были более
старые трубы. В Море ясности - первая из построенных. Они были меньше, чем
в Море нектара, и проще заперты. Но их лучи справлялись ничуть не лучше,
чем в трубе под Морем нектара, с ее чудовищными размерами и более обширной
предохранительной системой.
- Будь наготове, - сказал Вашингтон. - Мы начинаем рассчитывать импульс
для программы.
Во внезапной тишине Инг увидел, что луч зарябил. Биение прошло по всем
двенадцати километрам трубы, словно пурпурная волна, пробежав всю длину
где-то за две тысячные секунды. Это было нечто настолько быстрое, что
визуально оно фиксировалось уже ПОСЛЕ того, как произошло.
Инг встал и начал анализировать увиденное. Луч выглядел чистым -
идеальный бросок... за исключением одной маленькой вспышки возле дальнего
конца и другой, около середины. Маленькие вспышки. Послеобраз был в форме
иглы, неподвижный... заостренный.
- Как оно выглядело? - спросил Вашингтон.
- Чисто, - ответил Инг. - Получилось?
- Проверяем, - сказал Вашингтон, потом добавил: - Ограниченный контакт.
Очень мутно. Около тридцати процентов... только-только, чтобы подтвердить,
что контейнер все еще там и его содержимое, кажется, живо.
- Он на орбите?
- Кажется да. Нельзя быть уверенным.
- Дайте мне несколько чистильщиков, - потребовал Инг.
После небольшой паузы Вашингтон воскликнул:
- Проклятье! Мы лишились еще двух!
- Точно двух?
- Да. А зачем тебе это?
- Пока не знаю. Ваши приборы регистрируют отклонение луча от
столкновения с двумя чистильщиками? Какова суммарная энергия?
- Все думают, что это из-за чистильщиков, - проворчал Вашингтон. -
Говорю тебе, они не могли. Они полностью в ФАЗЕ с лучом, и при
столкновении просто добавляют к нему энергию. Они НЕ мусор!
- Но действительно ли луч съедает их? - спросил Инг. - Ты же видел
аномальный доклад.
- Ох, Инг, давай не лезть в это опять. - Голос Вашингтона звучал устало
и раздраженно.
Упрямство Вашингтона привело Инга в замешательство. Это не было похоже
на Посса.
- Конечно, - сказал Инг, - но что, если они отправляются куда-то, где
мы не можем их увидеть?
- Перестань, Инг! Ты ничем не лучше других. Если мы и знаем такое
место, куда они НЕ ходят, то это подпространство. Во вселенной не хватит
энергии, чтобы отправить массу чистильщика "за угол".
- Пока эта дыра на самом деле существует в наших теориях, - сказал Инг.
И подумал: "Посс пытается что-то мне сказать. Что? Почему он не хочет
говорить прямо?" Он ждал, размышляя над идеей, мелькнувшей на краю его
сознания - общее представление... Что это было? Какая-то полузабытая
ассоциация...
- Вот доклад по лучу, - сказал Вашингтон. - Отклонение, по показаниям,
было только одно, но суммарная энергия удвоена, как положено. Одно
уравновешивает другое. Это случается.
Инг изучал пурпурную линию, кивая сам себе. Луч был почти такого же
цвета, как шарф, который его жена носила во время медового месяца. Дженни
была хорошей женой, растила Лайзу в марсианских лагерях и куполах, упорно
терпя все вместе со своим мужем, пока стерильный воздух и физический труд
не уничтожили ее.
Луч теперь был неподвижен, его окружало лишь едва заметное зарево. Темп
чистильщиков упал. Еще оставалось несколько минут тестовой программы, но
Инг сомневался, что будет еще один бросок в подпространство. В конце
концов вырабатывается условный рефлекс на импульсы передачи. Можно
почувствовать, когда луч собирается открыть свое крохотное окно сквозь
световые годы.
- Я видел, как ушли оба чистильщика, - заявил Инг. - Мне не показалось,
чтобы их разорвало на части или еще что-нибудь - просто они вспыхнули и
исчезли.
- Энергия поглотилась, - сказал Вашингтон.
- Может быть.
Инг подумал с минуту. В нем нарастало подозрение. Он знал, как его
проверить. Вопрос был только в том, пойдет ли на это Посс? Трудно сказать,
видя его нынешнее настроение. Инг подумал о своем друге. Темнота и
изолированность этого места внутри трубы придавали голосам снаружи
бестелесность.
- Посс, окажи мне любезность, - сказал Инг. - Дай мне прямую лэшграмму.
Ничего заковыристого, просто с демонстрационного броска. Не пытайся
пробиться в подпространство, просто хлестни его.
- У тебя что, дырка в голове? Любое биение может достичь
подпространства. А ты собираешься вымостить путь луча пылью...
- Мы слегка повредим стены трубы, я знаю. Но это чистый луч, Посс. Я
его вижу. Мне только нужна небольшая пульсация.
- Зачем?
"Могу ли я ему довериться?" - размышлял Инг.
Решив рассказать лишь часть правды, он проговорил:
- Я хочу проверить темп чистильщиков во время программы. Дай мне
монитор мусора и перекрестный учет для каждого наблюдательного поста.
Сфокусируй их на чистильщиках, а не на луче.
- Зачем?
- Ты сам увидишь, что активность чистильщиков не согласуется с
условиями луча, - сказал Инг. - Что-то там не так - накопившаяся ошибка
программирования или... я не знаю. Но мне нужны какие-то реальные факты,
чтобы двигаться дальше, физический учет во время биения.
- Ты не получишь новых данных, прогоняя тест, который можно повторить в
лаборатории.
- Это не лаборатория.
Вашингтон проглотил это, потом буркнул:
- А где ты будешь во время биения?
"Он сделает это", - подумал Инг и сказал:
- Я буду здесь, возле анодного конца. Биение здесь будет иметь
наименьшую амплитуду.
- А если мы повредим трубу?
Инг заколебался, вспомнив, что сейчас его друг на ответственном посту,
а не за кружкой пива в баре. Впрочем, ни слова о том, кто мог
контролировать эту беседу... а этот тест был жизненно важен для той идеи,
что стучалась в сознание Инга.
- Уважь меня, Посс.
- Уважь его, - проворчал Вашингтон. - Хорошо сказано, но лучше в таких
делах не шутить.
- Подожди, пока я займу позицию. Прямое биение.
Инг принялся карабкаться вверх по склону трубы из желтой зоны в серую,
а потом в белую. Здесь он повернулся, изучая луч. Он был тонкой пурпурной
ленточкой, протянувшейся влево и вправо - покороче в левую сторону, к
аноду. Длинный конец его, уходивший к катоду в каких-то двенадцати
километрах вправо, был тонким цветным жгутом, прерываемым вспышками
пролетающих чистильщиков.
- В любое время, - сказал Инг.
Он приспособил опоры костюма к изгибам трубы, втянул руки в
бочкообразный верх и включил счетчик обзорной платы на запись передвижений
чистильщиков. Теперь пошла самая трудная часть - ждать и наблюдать. Тут у
него внезапно появилось ощущение изолированности. Инг задумался, а
правильно ли он поступает? Во всем этом было что-то от сожжения мостов.
Что говорится в "Руководстве"? "В планировании изощренных исследований
роли специфических факторов нет смысла, пока не известно, присутствуют ли
эти факторы".
"А если их там нет, вы не можете их изучить", - подумал Инг.
- Вы будете серьезно относиться к своей работе, - проворчал он. Потом
Инг улыбнулся, подумав о трагикомических лицах, отчетливо увидев за
декларациями "Руководства" мордатого председателя правления. Ничего не
оставлено на волю случая - ни одна задача, ни один пункт личной
опрятности, ни одно физическое упражнение. Инг считал себя экспертом по
руководствам. Он обладал обширной коллекцией, охватывающей всю эпоху
человеческой письменности. В минуты скуки Инг развлекал себя отборными
цитатами.
- Я цитирую, - сказал Инг. - "Объективный работник делает как можно
большую подборку данных и анализирует их относительно отдельных факторов,
чья связь с рассматриваемым феноменом и должна быть исследована".
- И что это, черт возьми, должно означать? - спросил Вашингтон.
- Черт меня дери, если я знаю, - ответил Инг, - но это прямо из
хейфовского "Руководства". - Он прочистил горло. - Что слышно от твоих
станций насчет темпа чистильщиков?
- Чуть повысился.
- Дай мне отсчет до биения.
- Пока никаких признаков. Там... подожди-ка минуту! Здесь какая-то
активность - двадцать пять... двадцать секунд.
Инг начал считать.
Ноль.
Прогрессия крохотных вспышек началась далеко справа от него и
промерцала мимо с нарастающей яркостью. Они казались неясным пятном,
оставившим тускло мерцающий послеобраз. Сенсоры на подошвах его костюма
начали докладывать о падении мусора.
- Святой Голден! - пробормотал Вашингтон.
- Сколько мы потеряли? - спросил Инг. Он знал, что дела плохи, намного
хуже, чем ожидалось.
Пауза длилась довольно долго, потом раздался потрясенный голос
Вашингтона:
- Накрылось сто восемнадцать чистильщиков! Это невозможно!
- Ага! - воскликнул Инг. - Они разбросаны по всему полу. Вырубай луч,
пока в него не попала пыль.
Луч исчез с датчиков лицевой пластины Инга.
- Это то, что должно было случиться, Инг?
- Вроде того.
- Почему ты меня не предупредил?
- Ты бы не дал мне это биение.
- Ну, и как, дьявол побери, мы будем все это объяснять? Отчет будет на
моей шее, как...
- Забудь про отчет, - буркнул Инг. - Ты инженер луча - открой глаза.
Эти чистильщики не были поглощены лучом. Их срубили и рассыпали по полу.
- Но...
- Чистильщики разработаны, чтобы реагировать на нужды луча, - сказал
Инг. - Когда движется луч, движутся и они. Когда количество мусора растет
немного более усердно и не уходит с дороги достаточно быстро,
предполагается, что он должен быть поглощен - его энергия превратится в
луч. Теперь фальшивое биение вывело из строя сто восемнадцать
чистильщиков. Эти чистильщики не были съедены. Они рассыпались по полу.
Последовало длительное молчание, пока Вашингтон все это переваривал.
- Это биение коснулось подпространства? - спросил Инг.
- Я проверяю, - ответил Вашингтон, потом добавил: - Нет... подожди
минуту: есть целая пульсация подпространства... контакты, очень низкий
уровень энергии - длительность серии около восьмидесяти миллионных
секунды. У меня есть датчики, установленные на последний десятичный
разряд, иначе мы никогда бы этого не уловили.
- В сущности, мы не коснулись, - вздохнул Инг.
- Практически нет. А не мог ли кто-нибудь облажаться с
программированием чистильщиков?
- На всех ста восемнадцати?
- Ага. Понимаю, о чем ты. Ну, и что мы будем говорить, когда к нам
прибегут за объяснениями?
- Мы процитируем книгу: "К каждой проблеме следует подходить в две
стадии: 1) определить, какие области вносят наибольший вклад в
неисправность, и 2) предпринять действия по ее исправлению, рассчитанные
так, чтобы устранить положительно определенные помехи". Мы скажем им,
Посс, что положительно определяли помехи.
Инг перешагнул через порог шлюза в штабной салон и увидел, что
Вашингтон уже сидит за угловым столом, который, согласно традиции,
оставляли для старшего дежурного инженера луча, контролера передачи.
Для дневного ленча было слишком поздно, а для перерыва на кофе для
второй смены - слишком рано. Салон был почти пуст.
За столом справа через комнату трое младших служащих делились какой-то
личной шуткой, но в присутствии Вашингтона делали это, понизив голос.
Слева, рядом с проходом на кухню, сидел офицер безопасности, нянча пузырь
с чаем. На плечах его остались влажные следы от регенератора пота, которые
свидетельствовали, что он недавно спустился с поверхности. Инг заметил,
что у безопасности была масса офицеров на станциях... и, казалось, всегда
был один где-то рядом с Вашингтоном.
Видеостена позади была настроена на трансляцию новостей с Земли. Намеки
на политические неурядицы из-за неудачи с лучом, требования объяснений по
поводу потраченных денег. Цитировался Вашингтон, заявивший, что проблема
вот-вот будет решена.
Инг начал пробираться в угол, двигаясь вокруг пустых столов.
Перед Вашингтоном стоял пузырь с кофе, из него поднимался пар. Инг
изучающе посмотрел на инженера - Сносный Вашингтон (Несносный, согласно
утверждениям младших инженеров) был энергичным человеком шести футов и
восьми дюймов роста, с широкими плечами, чуткими руками, ярко выраженным
мавро-семитским лицом с кожей цвета кофе с молоком и стальными голубыми
глазами под темным ежиком волос. (Старший медик компании говорил о нем,
как о "самом изумительном броске генетических игральных костей".) Размеры
Вашингтона многое говорили о его способностях. Потребовались значительные
расходы, чтобы поднять на Луну его лишние килограммы. Уже только поэтому
он был достаточно ценен.
Инг сел напротив Вашингтона, махнул рукой глазку "официанта" на
поверхности стола и заказал марсианский лишайниковый чай.
- Ты пришел прямо с заседания? - спросил Вашингтон.
- Они сказали, что ты здесь, - ответил Инг. - Ты выглядишь усталым.
Были какие-то неприятности с Землей по поводу твоего доклада?
- Только до тех пор, пока я не воспользовался твоим трюком и не
процитировал книгу. "Каждый тест в условиях поля будет приближен как можно
более к условиям, изложенным в лабораторном прецеденте".
- Эй, а это хорошо, - ухмыльнулся Инг. - Почему ты им не рассказал, что
следовал интуиции: у тебя было предчувствие, что у меня есть предчувствие.
Вашингтон улыбнулся.
Инг сделал глубокий вдох. Сидеть было хорошо. Он сообразил, что без
перерыва проработал две смены.
- Ты сам выглядишь усталым, - заметил Вашингтон.
Инг кивнул. Да, он устал. Он был слишком стар для такой работы. У Инга
не было относительно себя никаких иллюзий. Он всегда был коротышкой,
немного слабоват - тощий и с узким лицом. От полного уродства спасали
только широко посаженные зеленые глаза и густая копна подстриженных ежиком
волос. Теперь волосы поседели, но мозг все еще функционировал
удовлетворительно.
Из отверстия в столе появился пузырь с чаем. Инг подтянул пузырь к
себе, пытаясь согреть ладони его теплом. Он рассчитывал, что Вашингтон
убережет его от официального давления, но теперь, когда все осталось
позади, Инг чувствовал себя виноватым.
- Не имеет значения, сколько я цитирую книгу, - сказал Вашингтон, -
объяснение все равно им не нравится.
- Покатятся головы, и все такое прочее?
- Мягко сказано.
- У нас есть карта расположения каждого упавшего чистильщика, -
проговорил Инг. - Каждого обломка, насколько это было возможно. Все было
изучено. Неповрежденные чистильщики были буквально перебраны по молекулам.
- Сколько еще ждать, пока мы очистим трубу? - спросил Вашингтон.
- Около восьми часов.
Инг откинулся на спинку кресла. Его ноги все еще болели после долгого
времени, проведенного в трубе Скорноффа. Плечи тоже ныли.
- Тогда самое время поговорить начистоту, - сказал Вашингтон.
Этого момента Инг и боялся. Он знал, какую позицию займет Вашингтон.
Офицер безопасности у противоположной стены поднял голову, встретился с
глазами Инга и отвел взгляд.
"Слушает ли он нас?" - подумал Инг.
- Ты думаешь то же, что и прочие, - сказал Вашингтон. - Что эти
чистильщики заброшены "за угол" в подпространство.
- Есть только один способ проверить, - буркнул Инг.
У офицера безопасности определенно приподнялся подбородок при этом
замечании. Он СЛУШАЛ.
- Ты не предпримешь эту самоубийственную поездку, - сказал Вашингтон.
- Другие лучи добрались до Семенных Кораблей? - спросил Инг.
- Ты же знаешь, что нет!
На другой стороне комнаты младшие служители прекратили свою беседу,
поглядывая в сторону углового стола. Офицер безопасности развернул кресло,
чтобы наблюдать сразу за всеми.
Инг отхлебнул чаю и сказал:
- Проклятый чай здесь всегда слишком горек. Нигде, кроме Марса, его не
умеют толком приготовить. - Он оттолкнул от себя пузырь. - Вступайте в
компанию Хейфа и спасете вселенную для Человека.
- Ну хорошо, Инг, - вздохнул Вашингтон. - Мы знаем друг друга
достаточно давно, чтобы говорить напрямик. Что ты от меня скрываешь?
Инг потупился.
- Думаю, мне следует рассказать тебе, - сказал он. - Что ж, полагаю,
это начинается с того факта, что каждый передатчик имеет уникальную
индивидуальность. Ты это знаешь не хуже меня. Мы нанесли на карту, что
известно, и руководствуемся прогнозирующей статистикой. Играем на слух,
как говорится. Теперь рассмотрим что-нибудь вне книги. В конце концов,
труба - это просто большая пещера в скале, управляемая среда для того,
чтобы луч работал. Книга гласит: "С использованием подпространственной
передачи любое место во вселенной находится сразу "за углом" по отношению
к любому другому месту". Это проклятый способ аналогичного описания того,
чего мы толком не понимаем. А звучит так, словно мы знаем, о чем говорим.
- И ты утверждаешь, что мы направляем материю за тот угол, - буркнул
Вашингтон, - но ты не сказал мне, что...
- Я знаю, - согласился Инг. - Мы помещаем модуляцию энергии туда, где
ее могут УВИДЕТЬ приборы Семенного Корабля. Но это передача энергии, Посс.
А энергия взаимозаменяема с материей.
- Ты искажаешь определения. Мы привели крайне нестабильный, совершенно
мимолетный феномен отражения в такое положение, что
пространственно-временные ограничения изменились. Это тоже по книге. Но ты
все еще не рассказал мне...
- Посс, у меня сейчас команда готовит чистильщик для поездки. Мы
проанализировали структуру разрушения - это то, чего я хотел от того
пробного биения, - и я думаю, что смогу пробраться в подпространство на
борту одного из этих диких гусей.
- Дурак! Я пока еще контролер передачи и не позволю тебе...
- Послушай, Посс, успокойся. У тебя нет даже...
- Ну, допустим, тебя вышвырнут за этот идиотский угол, а как ты
рассчитываешь возвращаться? И в конце концов, какова цель? Что ты сможешь
сделать, если...
- Я могу отправиться туда и посмотреть, Посс. А тот чистильщик, что мы
подготавливаем, послужит нам спасательной шлюпкой. Я могу опуститься на
Тэту Тельца 4, может быть, даже прихватить с собой контейнер и дать
СЕМЕНАМ лучший шанс. А если мы узнаем, как можно пробраться за угол, то
сможем проделать это еще раз с...
- Это идиотизм!
- Слушай, - сказал Инг. - Чем мы рискуем? Одним старым дряхлым
стариком.
Инг заметил вспышку гнева в глазах Вашингтона и понял странную вещь
относительно себя. Он хотел пройти туда, хотел дать контейнеру с
эмбрионами лучший шанс. Инг был опьянен той же мечтою, что породила
Соглашение о засеивании. И теперь он увидел, что другие ремонтники, те
шестеро, которые шли перед ним, попались в ту же паутину. Все они видели,
в чем состоит неисправность. Один из них все-таки должен был пройти. В
контейнере были инструменты, в месте цели можно было создать новый луч.
Это был шанс на возвращение... позже.
- Я позволил уговорить себя послать за тобой, - проворчал Вашингтон. -
Договоренность была такая, что ты осмотришь систему, подтвердишь или
опровергнешь то, что видели другие... Я не должен был посылать тебя в
это...
- Я хочу пойти, Посс, - сказал Инг. Он видел, что сейчас гложет его
друга. Этот человек послал туда шестерых ремонтников на смерть или на
исчезновение в неведомой пустоте, что еще хуже. Его переполняла вина.
- А я не даю разрешения, - сказал Вашингтон.
Офицер безопасности поднялся из-за своего стола, пересек комнату и
встал перед Вашингтоном.
- Мистер Вашингтон, - сказал он, - я все слышал, и мне кажется, что
если мистер Гамп хочет идти, вы не можете...
Вашингтон поднялся на ноги, во все свои шесть футов и восемь дюймов, и
ухватил безопасника за куртку.
- Так тебе ведено вмешаться, если я попытаюсь его остановить! - Он
встряхнул офицера со странной вежливостью. - Если я увижу тебя на моей
станции после отлета следующего челнока, то лично прослежу за тем, чтобы у
нас здесь произошел необъяснимый несчастный случай. - Посс отпустил
куртку.
Агент безопасности побледнел, но сдаваться не собирался.
- Один мой звонок, и это больше не будет ВАШЕЙ станцией.
- Посс, - вмешался Инг. - Ты не можешь бороться с начальством. А если
попытаешься, то тебя сразу уберут. Тогда мне придется довольствоваться
чем-то второсортным на этом конце луча. Ты мне нужен в качестве
дополнительной страховки, когда я взберусь на этого дикого гуся.
Вашингтон свирепо посмотрел на него.
- Инг, это не сработает!
Инг смотрел на друга и понимал, какой на того оказан нажим. Земля была
в отчаянии, если пошла на такие интриги. Системы секретности, наблюдение
безопасности, намеки в новостях - Инг ощущал настоятельность, которая
сквозила во всем этом. И он знал, что если Вашингтон сумеет преодолеть
свое чувство вины, то человек разделит потребность человечества помочь
несущимся в космосе контейнерам.
- Не имеет значения, сколько людей пострадает или даже погибнет, -
проговорил Инг, - мы обязаны дать эмбрионам в контейнерах шанс. Ты знаешь,
что я прав - это единственная возможность. И ты нам очень нужен, Посс. Мне
нужно все, что я смогу получить. И что бы ни случилось, мы будем знать,
что ты сделал для меня все, что мог...
Вашингтон вздохнул. Плечи его поникли.
- И что бы я ни говорил...
- Что бы ты ни говорил.
- Ты уходишь?
- Ухожу туда, куда полетит дикий гусь.
- А кто потом будет разговаривать с твоими близкими?
- Друг, Посс. Друг посмотрит близким в глаза и постарается смягчить
удар, насколько это будет возможно.
- Прошу прощения, - сказал офицер безопасности.
Они не заметили, как он вернулся за свой стол.
Вашингтон снова вздохнул. В глазах его появились отблески былого огня.
- Ладно, - проворчал он. - Но я буду все время на этой стороне луча. И
ты не получишь сигнал "пошел", пока все не будет оснащено по моим
требованиям.
- Разумеется, Посс. Вот почему я не мог позволить, чтобы встрял в
скандал и получил пинок под зад.


У Инга зачесалась левая лодыжка. Зуд доводил его до бешенства. Внутри
путаницы защитного костюма Инг мог дотянуться рукой только до икры.
Лодыжка оставалась вне досягаемости.
Сам костюм плавал во взвешенном состоянии в масляной ванне внутри
капсулы. Вокруг капсулы было нечто, напоминающее стандартный чистильщик,
но лишь по форме, а не по размерам. Оно было, как минимум, в два раза
длиннее и толще. Толщина подбиралась с поправкой на фазированные оболочки
- идея Вашингтона. Данные были получены при анализе мусора, оставленного
пробным биением.
Через сенсоры до Инга доносилось чуть слышное шипение кислородного
регенератора. Обзорная пластина была заменена набором экранов, связанных с
внешними приемниками. Самый большой экран, верхний по центру, давал обзор
со сканера на животе. Он показывал флюоресцирующий пурпурный жгут,
окруженный чернотой.
Луч.
Он был полных пять сантиметров в поперечнике, больше, чем Инг
когда-либо видел. Близость этой потенциальной мощи наполняла его вполне
понятным опасением. Он имел дело со слишком многими лучами во многих
трубах, чтобы держаться на безопасном расстоянии при подозрении на
малейшее увеличение размеров.
Это был чудовищный луч. Все обучение Инга и весь его опыт протестовали
против таких размеров.
Инг напомнил себе об анализе, результатом которого получился фальшивый
чистильщик вокруг него.
Восемьдесят девять чистильщиков, подобранных с пола трубы, основные
повреждения получили в районе заборного отверстия. Они были ориентированы
на сам луч, игнорируя учет местных частиц. Но самым важным открытием было
то, что чистильщики упали сквозь луч, не будучи разрезаны надвое. Они
прошли сквозь лезвие этого пурпурного ножа, и их не перерезало. В луче
разрыва не было. Объяснение должно было таиться в топологической аномалии
- подпространстве. Часть луча или чистильщиков ушли "за угол".
Теперь Инг ручался жизнью, что подпространственный скачок совпал с
энергетической фазировкой, не дающей чистильщикам отклонять луч. Внешний
носитель, фальшивый чистильщик Инга, был в фазе с лучом. Он будет
поглощен. Следующая внутренняя оболочка была в противофазе, на сто
восемьдесят градусов. Следующая опять в фазе. И так все десять оболочек.
В центре лежал Инг. Он управлял костюмом, который, по сути, представлял
собой миниатюрную спасательную шлюпку.
Когда подошел момент финальной передачи, у Инга начались колики в
желудке, а лодыжка продолжала зудеть. Но он не мог повернуть все обратно,
потому что не смог бы после этого жить. Он был ремонтником, лучшим в
компании Хейфа. Не было сомнения, что никогда еще компания - и те одиноко
плывущие в пустоте человеческие эмбрионы, - не нуждались в нем так
отчаянно.
- Доложи свое состояние, Инг.
Донесшийся из динамика рядом с его лицевой маской голос принадлежал
Вашингтону. В нем безошибочно улавливалась нотка страха.
- Все системы в порядке, - отрапортовал Инг.
- Начинается вторая стадия программы. Ты видишь какие-нибудь другие
чистильщики? - спросил Вашингтон.
- Пока сорок контактов, - ответил Инг. - Все в норме. - У него
перехватило дыхание, когда его чистильщик увернулся от мимолетного биения.
- У тебя все в порядке?
- Да, - сказал Инг.
Однако полет проходил очень жестко. Каждый раз, когда луч бился, его
чистильщик уворачивался. И не было способа предугадать направление. Инг
мог только довериться паутине своего костюма и масляной ванне в надежде,
что они не дадут ему размазаться по стенкам отсека.
- У нас наблюдается ненормальное количество биений, - сообщил
Вашингтон.
Это не требовало комментариев, и Инг воздержался от ответа. Он
посмотрел на свой приемник над динамиком. В кварцевом окошке виднелся
крохотный луч, при помощи которого Инг держал связь с Вашингтоном.
Крохотный луч, менее сантиметра в длину, сиял резким пурпурным светом в
своем обзорном окошке. Он осциллировал и прыгал. Чем меньше луч, тем
большие помехи он может выдержать, но запас прочности и здесь не
беспределен.
Инг посмотрел на большой луч на обзорном экране, потом снова взглянул
на малый луч. Разница была лишь в степени. Ингу часто казалось, что луч
освещает зону вокруг себя, и ему приходилось напоминать себе, что
параллельные кванты не могут настолько отклоняться.
- Пошел импульс, - сказал Вашингтон. - Инг! Состояние критическое!
Приготовься!
Теперь Инг сосредоточился на большом луче. Желудок у него стянулся в
тугой узел. Интересно, а что испытывали при этом остальные ремонтники?
Наверное, то же самое. Но они летели, не имея такой защиты, как у Инга.
Они проложили путь, погибли, чтобы дать информацию.
Вид на луч был таким близким и ограниченным, что Инг знал -
предупреждения о биении он не получит, просто будет внезапная смена
размера или положения.
Сердце его подпрыгнуло, когда луч на экране вспыхнул. Чистильщик
качнулся в сторону, уворачиваясь, но тут последовал зловещий удар. Экран
мгновенно опустел, но пурпурный луч снова вспыхнул на виду, когда сенсоры
чистильщика подстроились и вернули его на позицию.
Инг проверил свои приборы. Тот удар - что это было?
- Инг! - из динамиков донесся чрезвычайно настойчивый голос Вашингтона.
- Что скажешь?
- Один из чистильщиков у нас на гравитреке, - сказал Вашингтон. - Он в
твоей тени. Не двигайся.
Послышалось журчание голосов, приглушенные, неразличимые слова, потом
Вашингтон продолжил:
- Луч тебя коснулся, Инг. У тебя теперь фазовая дуга между двумя из
твоих оболочек на противоположной от луча стороне. Один из чистильщиков
нацелился на эту дугу своими сенсорами. Остальные его датчики по-прежнему
настроены на луч, и он идет параллельно тебе, в твоей тени. Мы тебя
забираем оттуда.
Инг попытался проглотить комок в пересохшем горле. Он понимал опасность
и без пояснений. Была дуга, свет в трубе. Его чистильщик находился между
дугой и лучом, но позади него был еще один чистильщик. Если им придется
уворачиваться от биения, другой чистильщик будет сбит с толку, потому что
его сенсорные контакты сейчас разладились. Он на мгновение замешкается.
Два чистильщика столкнутся и превратятся во вспышку. Большой луч
взбесится. Все защитные оболочки будут сорваны.
Вашингтон работает, чтобы его вытащить, но на это потребуется время.
Нельзя же просто оборвать основную программу. Это создало свои собственные
условия биения. А если погасить луч, другие чистильщики нацелятся на дугу.
В трубе начнется бойня.
- Начинаем выводить из фазы, - сказал Вашингтон. - По нашим оценкам,
три минуту на регулировку второй фазы. Мы просто...
- Биение!
Слово это продолжало греметь в ушах Инга, даже когда он почувствовал,
что его чистильщик поднялся, начиная маневр уклонения. Он еще успел
подумать, что предупреждение пришло, должно быть, от одного из инженеров,
сидящих за пультом мониторов, когда прогремел гигантский гонг.
Из его динамика вырвалось испуганное: "Что за черт!", сменившись
пронзительным шипением, которое словно издали биллион оголодавших змей.
Инг чувствовал, что его чистильщик по-прежнему поднимается, прижимая
его вниз, к паутине костюма, лицо крепко прижало к защитной маске. Большой
луч пропал с экранов, а малый был похож на осциллирующего червяка в
покрасневшем окошке.
Внезапно мир Инга вывернулся наизнанку.
Его словно раздавили в лепешку толщиной в одну молекулу и раскатали по
бесконечности. Он ВИДЕЛ вокруг внешнюю поверхность видимой внутри
вселенной со светом, вытянутым в твердые прутья, пронизывающие ее из конца
в конец. Инг понял, что видит это не своими глазами, а воспринимает
впечатление, скомпонованное всеми имеющимися наличными у него органами
чувств. Вне этого внутреннего взгляда все было хаосом, неопределенным
безумием.
"Луч меня заполучил, - подумал Инг. - Я умираю".
Один из прутьев света распался на конечный ряд вращающихся предметов:
над, под, вокруг... над, под, вокруг... Это движение гипнотизировало. С
удивлением Инг понял, что эти предметы были его собственным костюмом и
несколькими обломками защитных оболочек. Крохотный луч его собственного
передатчика был открыт и мерцал пурпурными вспышками.
Вместе с пониманием пришло ощущение сдавливания. Инг чувствовал себя
вдавленным в черноту, дергающую его, скручивающую, колотящую. Это было
похоже на прохождение серии речных порогов. Он чувствовал, как сбруя
паутины его костюма впивается в кожу.
Внезапно обзорный экран лицевой пластины показал сверкание
драгоценностей на черном бархате, пятна света: резкий синий, красный,
зеленый, золотой. В поле зрения появился, вращаясь, сверкающий белый
огонек, окруженный пурпурными лентами. Ленты напоминали полярное сияние.
У Инга болело все тело. Сознание словно погрузилось в туман, каждая
мысль ворочалась в голове с ужасающей медлительностью.
Сверкание драгоценностей - пятна света.
Снова сверкающий белый.
Пурпурные ленты.
В динамике потрескивали статические помехи. Крохотный луч плескался и
прыгал в своем окошке. Казалось что очень важно сделать с ним хоть
что-нибудь. Инг сунул руку в рукав защитного костюма и нащупал дрейфующий
поблизости осколок защитной оболочки.
Мысль о дрейфе казалась жизненно важной, но он никак не мог понять
почему.
Инг осторожно подталкивал кусок оболочки, пока тот не образовал грубый
экран над его приемным лучом.
Из динамика сразу же донесся металлический голосок:
- Инг! Ну же, Инг!.. Вы, там! Ни слова больше о шлюзах! В костюмы, и
туда. Он, должно быть...
- Посс? - произнес Инг.
- Инг! Это ты, Инг?
- Ага, Посс. Я... Кажется, я еще одним куском.
- Ты где-то на полу? Мы идем внутрь, за тобой. Держись!
- Не знаю, где я. Я видел мерцание луча.
- Не пытайся шевелиться. Трубу всю разнесло к чертовой матери. Я
приладился разговаривать с тобой через трубу в Амбриуме. Просто оставайся
там. Мы прибудем прямо к тебе.
- Посс, не думаю, что я в трубе.
Инг чувствовал каким-то местом, существующим на очень тонкой основе,
как шевелятся его мысли, формируя образы для узнавания.
Некоторые из сверкающих драгоценностей были звездами. Теперь он это
прекрасно видел. Некоторые были... мусором, клочками и обломками
чистильщиков, случайными кусками материи. Где-то в направлении его ног был
свет, но похоже, что сенсоры были уничтожены или чем-то закрыты.
Мусор.
Свечение луча.
В поле зрения снова появился вращающийся, сверкающий белый. Инг
подстроил свое вращение короткой вспышкой из реактивного двигателя в
пальце. Теперь он ясно видел это нечто и узнал его: шар и сенсорные трубки
контейнера Соглашения о засеивании.
До него дошло, что импровизированный щит для его малого луча сполз.
Динамики заполнили статические помехи. Инг вернул кусок оболочки на место.
- ...ты имеешь в виду, что ты не в трубе? - спросил голос Вашингтона. -
Ну же, Инг. В чем дело?
- Прямо передо мной в ста метрах или около того контейнер СЗ, - ответил
Инг. - Он окружен обломками чистильщиков. И тут по всему небу свечение,
отблески подпространства. Я... я думаю, что прошел.
- Ты не мог. Я слишком хорошо тебя принимаю. Что это насчет свечения?
- Вот поэтому ты меня и принимаешь, - ответил Инг. - Вы прошиваете это
место несколькими кусками луча. Здесь повсюду свет; где-то у меня под
ногами солнце. Ко мне ты пробиваешься, но контейнер полностью окружен
утилем. Отражение и рассеивание луча огромны. Я собираюсь влезть туда и
расчистить дорогу для контакта с лучом.
- Ты уверен, что ты... - ШШШШ, КРАК.
Маленький кусок оболочки снова сполз.
Инг пристроил его на место, маневрируя поясными дюзами.
- Я в порядке, Посс.
В результате поворота в поле его зрения попало главное - огромный
золотой шар, немедленно потускневший, когда фильтры его сканера
приспособились. Справа от него позади солнца находился огромный голубой
шар с плывущими по нему пластами ватных облаков. Инг уставился на него,
пораженный красотой.
Девственная планета.
Проверка вмонтированных в его костюм приборов спасательной шлюпки
показала то, что контейнер СЗ уже выявил перед тем, как начались перебои в
контакте - Тэта Тельца 4, почти земная норма, за исключением чуть больших
массивов океанов и чуть меньших массивов суши.
Инг сделал глубокий вдох, ощутив запах консервированного воздуха в
своем костюме.
"За работу", - подумал он.
Двигатели костюма доставили его поближе к мусору, и Инг начал
отталкивать его в сторону, продвигаясь все ближе и ближе к контейнеру. Он
оставил свой щит для луча и уменьшил громкость приемника, чтобы избавиться
от шума статических помех.
Вскоре Инг плыл рядом с контейнером.
Он прикрыл свой луч бронированной рукой.
- Посс? Ты где, Посс?
- Ты действительно там, Инг?
- Попробуй включить лучевой контакт с контейнером, Посс.
- Нам придется прервать контакт с тобой.
- Валяй.
Инг ждал.
Активность свечения увеличилась. Огромные полотнища по всему небу
извивались вокруг него.
"Так вот как это выглядит на приемном конце", - подумал Инг. Он
посмотрел на окошко, показывающее его собственный луч - чистый и
отчетливый в тени его воздетой руки. На фоне голубого мира бронированные
пальцы выделялись четкими черными силуэтами. Инг принялся высчитывать,
сколько протянет его луч без замены анода и катода.
"Придется придумать, как оснастить луч, как только мы спустимся", -
подумал он.
- Инг? Прием. Инг?
Инг услышал возбуждение в голосе Вашингтона.
- Вы пробились, а, Посс, старый опоссум?
- Громко и отчетливо. А теперь слушай - если ты сумеешь приварить себя
как следует к хвостовому изгибу этого контейнера, мы сможем спустить тебя
вместе с ним. Он перестроен, чтобы нести две твои массы в посадочном
режиме.
Инг кивнул. Поездка на мягком безопасном баллоне, в который вскоре
превратится контейнер, была гораздо более привлекательной, чем
маневрирование костюмом при спуске и выжигание его над водным миром, где
посадка на твердый грунт требовала определенных хлопот.
- Мы маневрируем, чтобы совершить вхождение в атмосферу для контакта с
большей массой суши, - сказал Вашингтон. - Скажешь, когда прикрепишься к
контейнеру.
Инг подобрался поближе и положил бронированную ладонь на поверхность
контейнера, чувствуя странное ощущение общности с металлом и жизнью,
посланной девятьсот лет назад в никуда.
"Старый папочка Инг присмотрит за вами", - подумал он.
Приваривая себя накрепко к хвостовому закруглению контейнера, Инг
припомнил хаос, виденный им мельком, пока его извергало сюда, во время
рывка через подпространство. Его передернуло.
- Инг, нам нужен твой детальный рапорт, когда ты будешь в состоянии это
сделать, - сказал Вашингтон. - Мы теперь планируем посылать людей за
каждым контейнером, вызывающим беспокойство.
- Вы уже рассчитали, как нас вытаскивать обратно? - спросил Инг.
- Земля говорит, что у нее есть ответ, если ты сумеешь собрать на своем
конце луча достаточную массу, чтобы заякорить полноразмерный луч.
Инг снова подумал об этой скачке сквозь хаос. Он не был уверен, что ему
хочется повторить подобное путешествие. Впрочем, эту проблему будут
решать, когда она возникнет. В книге должно быть что-то по этому поводу.
Тут Инг улыбнулся, поняв инстинктивно причину существования всех
учебников в истории. Человеку приходится воздвигать против хаоса точную и
аккуратную последовательность действий, систему, где он может понимать
свое собственное существование.
"Там внизу - водный мир, - подумал Инг. - Придется найти способ
изготовить бумагу для этих ребят, пока они не вышли из своих баков. Им
надо будет много учиться".
ВОДНЫЙ МИР.
Потом он припомнил фразу из инструкции по плаванию в "Пособии для
матросов ВМФ", одном из древних учебников в его коллекции: "Дыхание может
быть совершенным при плавании с головою, находящейся вне воды".
"Это следует запомнить, - подумал Инг, - ребятам нужен будет безопасный
и аккуратный мир".