Убить марсианина

Ночной шепот принес тревожное послание. Рожденное за множество миль,
оно летело через пустыню на крыльях ветра. О нем шелестел кустарник,
шуршали полуразрушенные лишайники и карликовые деревья. Юркие зверьки,
ютящиеся под корягами, в пещерах, в тенистых дюнах, передавали его друг
другу. Не облеченное в слова, смутными волнами ужаса отдаваясь в мозгу
воина Криги, пришло предостережение: _человек вышел на охоту_!
Внезапный порыв ветра заставил Кригу вздрогнуть. Вокруг, над горько
пахнувшими железом холмами, в водовороте сверкающих созвездий на тысячи и
тысячи световых лет раскинулась бескрайняя ночь. Крига погрузил в нее свои
дрожащие нервные окончания, настраиваясь на волну кустарника, ветра, юрких
грызунов, притаившихся в норках под ногами, готовый воспринять голос ночи.
Один, совсем один. Ни одного марсианина на сотни миль в округе. Только
полевые зверьки, дрожащий кустарник да тонкий грустный голос ветра.
Беззвучный предсмертный крик пронесся через заросли терновника, от
растения к растению, отдаваясь эхом в сжавшихся от страха нервах животных.
Где-то поблизости живые существа извивались, сморщивались и обугливались в
сверкающем потоке смерти, низвергавшемся на них с ракеты.
Крига привалился к высокому изрезанному ветром утесу. Его глаза,
застывшие от страха, ненависти и медленно возраставшей решимости, словно
две желтые луны, светились в темноте. Он мрачно отметил, что сеявшая
смерть ракета описала полный круг, миль десять в диаметре. И он оказался в
гигантской ловушке, внутри этого круга. А скоро появится и охотник...
Крига поднял глаза к равнодушному свету звезд, и по его телу пробежала
судорога. Потом он уселся поудобнее и принялся думать.


Все началось несколько дней назад, в просторном кабинете торговца
Уисби.
- Я прибыл на Марс, - сказал Райордэн, - чтобы подстрелить "филина".
Даже в таких богом забытых дырах, как Порт Армстронг, хорошо знали имя
Райордэна. Наследник миллионов транспортной компании, превратившейся
благодаря его бурной деятельности в настоящее чудовище, которое опутало
своими щупальцами всю Солнечную, он был едва ли не больше известен как
великий охотник. От огнедышащих драконов Меркурия до гигантских ящеров,
обитателей вечных льдов Плутона, вся стоящая дичь испытала на себе разящую
мощь его ружья. Кроме, конечно, марсианина. На эту "дичь" охота давно
запрещена.
Он небрежно раскинулся в кресле - рослый и мускулистый, еще
сравнительно молодой человек. В его присутствии кабинет казался меньше, и
скрытая в нем сила, а также холодный взгляд светлых зеленоватых глаз
подавляли торговца.
- Но это незаконно, вы же сами знаете, - сказал Уисби. - Вам дадут
двадцать лет, если поймают.
- Э-э! Консул Земли находится в Аресе [район Марса], на другой стороне
планеты. Если мы устроим все тихо, разве кто узнает? - Райордэн прихлебнул
из своего стакана. - Через пару лет они так заткнут все дыры, что охота
станет действительно невозможной. Это последний шанс для человека добыть
"филина". Именно потому я здесь.
Уисби колебался, растерянно поглядывая в окно. Порт Армстронг
представлял собой скопище герметических зданий, связанных туннелями. Он
вырастал прямо из красной пустыни, раскинувшейся во все стороны до
непривычно близкого горизонта. Землянин в гермокостюме с прозрачным шлемом
шагал вниз по улице, несколько марсиан праздно привалились к стене. И
больше; ничего живого - молчаливая смертельная скука, царящая под тусклым
съежившимся солнцем. Жизнь на Марсе не слишком приятна для землянина.
- Надеюсь, вы не заразились, как все на Земле, идиотской любовью к этим
"филинам"? - презрительно спросил Райордэн.
- О нет, - сказал Уисби. - Здесь, в районе моего форта, они знают свое
место. Но времена меняются. Ничего не поделаешь.
- Да, было время, когда они были просто рабами, - сказал Райордэн. -
Теперь же эти слюнявые либералы на Земле требуют, чтобы им предоставили
право голоса.
Он презрительно фыркнул.
- Да, времена меняются, - мягко повторил Уисби. - Когда сто лет назад
первые люди высадились на Марсе, трудности освоения чужой планеты
ожесточили их. Поселенцы быстро стали подозрительны и жестоки. Иначе
нельзя - а то бы им не выжить. Они не могли считаться с марсианами,
воспринимать их иначе как разумных животных. К тому же из жителей Марса
получались отличные рабы. Ведь они требуют так мало еды, тепла и
кислорода. Они настолько выносливы, что могут выжить без воздуха почти
четверть часа. А охота на дикого марсианина... Это был настоящий спорт!
Еще бы - разумная дичь, которой сплошь и рядом удавалось улизнуть от
охотника, а иногда и прикончить его.
- Знаю, знаю, - сказал Райордэн. - Поэтому-то я и хочу подстрелить хоть
одного. Какой интерес, если дичь не имеет шансов спастись.
- Но теперь все по-другому, - сказал Уисби. - Позиции землян достаточно
укрепились. К тому же и на Земле к власти пробрались либералы.
Естественно, что одной из первых реформ была отмена рабства для марсиан.
Райордэн выругался. Предписанное законом возвращение марсиан,
работавших на космических линиях, влетело ему в копеечку.
- У меня нет времени на ваши философствования, - сказал он. - Если
можете устроить охоту на марсианина - о'кэй. Я готов отблагодарить вас.
- В каком конкретно размере? - спросил Уисби.
Как следует поторговавшись, они ударили по рукам. У Райордэна были
небольшая ракета и охотничье снаряжение, а Уисби должен был раздобыть
радиоактивные материалы, "сокола" и "гончую".
- Ну, а где же я возьму марсианина? - спросил Райордэн. Он ткнул
пальцем за окно. - Может быть, поймать одного из них и выпустить в
пустыне?
Теперь была очередь Уисби презрительно ухмыльнуться:
- Одного из них? Ха-ха! Городские бездельники! Горожанин с Земли и тот
сумел бы лучше постоять за себя.
Марсиане были довольно неказисты на вид. Не выше четырех футов ростом,
они ходили на тощих когтистых ножках. Их костлявые четырехпалые ручки
выглядели хилыми. Грудная клетка у марсианине широкая, зато талия до
смешного тонкая. Казалось, его можно переломить пополам. Жители Марса были
существами живородящими и теплокровными. Они выкармливали своих детенышей
молоком, но их кожу покрывали серые перья. Круглые головы с большим кривым
клювом, огромные янтарные глаза и торчащие на макушке уши, покрытые
перьями, снискали им кличку "филина". Носили они только широкие пояса с
большими карманами, заменявшие набедренную повязку, да ножны на боку. Даже
наиболее либерально настроенные земляне не решались предоставить им право
пользоваться современными инструментами и оружием. Память еще хранила
много кровавых распрей.
- Марсиане всегда были хорошими бойцами, - сказал Райордэн. - В старые
дни они вырезали немало поселений землян.
- Прежние марсиане - да, - согласился Уисби, - но не эти. Они просто
тупые работяги, так же зависящие от нашей цивилизации, как и мы сами. А
вам нужен настоящий дикий старожил, и я знаю, где найти такого. - Он
расстелил на столе карту. - Вот здесь, в Хрэфнинских горах, примерно в ста
милях отсюда. Марсиане живут долго, лет по двести, а этот парень Крига
мутит воду в округе со времен первых поселений. Он даже командовал
несколькими марсианскими налетами на форты землян, а со времени заключения
мира и всеобщей амнистии живет совершенно один в древней разрушенной
башне. Настоящий старый вояка, ненавидящий землян всеми печенками. Время
от времени он заходит сюда продать шкуры или несколько кусков золота, так
что я знаю о нем кое-что.
Глаза Уисби блеснули.
- Подстрелив этого заносчивого ублюдка, вы окажете всем нам большую
услугу. Он расхаживает по округе с таким видом, словно все здесь
принадлежит ему. Уж он, поверьте, "отработает" ваши денежки.
Райордэн удовлетворенно закивал.


Дела были плохи. Человек привез с собой охотничью птицу и собаку. Не
будь их, Крига мог бы затеряться в лабиринте пещер, каньонов и колючих
зарослей. Но "гончая" легко отыщет его следы, а "сокол" будет неотрывно
следить сверху.
В довершение всех бед человек посадил ракету совсем рядом с башней
Криги, Все его оружие осталось там. Он был отрезан, безоружный и одинокий,
если не считать той слабой поддержки, которую ему могло оказать население
пустыни. Если бы только удалось пробраться к башне... Пока же надо просто
постараться выжить.
Он сидел в пещере, всматриваясь через иссушенное пространство песка и
кустарника, через мили разреженной атмосферы в даль, где поблескивал
серебристый металл ракеты. Человек казался маленьким пятнышком в этом
огромном голом просторе, одиноким насекомым, придавленным громадой
темно-синего неба.
Землянин тоже был один, но у него ружье, способное обрушить смерть на
любое существо, да хищные беспощадные твари, а в ракете, наверное,
радиопередатчик, по которому он может вызвать друзей. И оба - охотник и
жертва - заключены внутри огненного кольца, заколдованного круга, который
Крига не мог пересечь под страхом смерти, куда более ужасной, чем гибель
от человеческой пули...
Но разве существует худшая смерть, чем быть застреленным этим
чудовищем, чтобы твое тело в виде чучела увезли на чужую планету и каждый
дурак мог пялиться на чего и насмехаться? Гордость старого и смелого
народа неумолимо подымалась в Криге тяжелой, горькой волной. Ведь он
требовал от жизни так немного... Уединение в своей башне... Общество себе
подобных в Сезон Встреч, когда можно принять участие в торжественной
древней церемонии, а потом бесшабашно повеселиться и, может быть,
встретить девушку. Она родит ему детей, и они станут вместе их
воспитывать... Возможность изредка навестить поселок землян и купить
металлические инструменты и вина - единственные ценные вещи, которые
человек принес на Марс... Да немного тишины, чтобы спокойно посидеть и
потешить себя смутными мечтами о тех временах, когда марсианское племя
воспрянет от рабства и займет равноправное положение перед лицом
Вселенной... И вот всему конец. Теперь и это у него отнимут.
Он пробормотал проклятие землянам и снова сосредоточенно принялся за
работу, спеша отточить наконечник копья, чтобы иметь хоть эту жалкую
подмогу в будущей борьбе. Кустарник сухо зашелестел, подавая сигнал
тревоги, жалкие незримые существа запищали в страхе. Пустыня кричала о
приближении чудовища. Но он мог еще немного выждать, прежде чем начать
бегство.


Райордэн рассеял радиоактивный изотоп по десятимильному кольцу вокруг
старой башни. Он проделал это ночью, на случай, если бы поблизости
оказался патрульный корабль.
Приближаться к кольцу небезопасно в течение трех недель. Так что
времени достаточно. Ведь марсианин заточен на такой небольшой территории.
Райордэн был уверен, что тот даже не попробует вырваться из этого
круга. "Филины" хорошо поняли, что такое радиоактивность, еще в те годы,
когда сражались с землянами. Нет, Крига попробует спрятаться, а может
быть, даже отважится на бой. Но скорее всего его удастся загнать в угол.
И все-таки рисковать не было смысла. Поэтому Райордэн включил
автоматическую сигнальную систему радиопередатчика. Если он вовремя не
возвратится к кораблю и не отключит ее, через две недели передатчик подаст
сигнал Уисби и его спасут.
Он проверил оборудование. На нем был гермокостюм, снабженный маленьким
насосом, который получал питание по энерголучу с корабля и служил для
нагнетания воздуха в скафандр. Та же установка отфильтровывала влагу из
его дыхания, что позволяло почти не брать с собой воды. Поэтому запасы на
несколько дней не составляли слишком большой тяжести, особенно в условиях
слабого притяжения Марса. Только ружье 45-го калибра, приспособленное для
стрельбы в марсианской атмосфере и достаточно мощное для охоты на крупную
дичь, компас, бинокль да спальный мешок. Все необычайно легкое, к тому же
ничего лишнего.
На самый крайний случай его костюм был снабжен небольшим резервуаром с
суспензином. Повернув кран, он мог напустить его в дыхательную систему. В
этой концентрации газ, конечно, не приводил к полному анабиозу, но
настолько парализовывал двигательные нервы и замедлял общий обмен веществ,
что человек мог продержаться несколько недель на одном глотке воздуха. Он
широко применялся в хирургии и спас жизнь многим межпланетным
исследователям, у которых отказывала кислородная система.
Райордэн вышел из ракеты и запер входной шлюз. Возможность того, что
"филин" откроет его, если бы ему удалось обмануть охотника и пробраться к
кораблю, была исключена. Чтобы сломать этот запор, понадобился бы
торденит.
Он свистнул своих помощников. Эти местные животные были давным-давно
приручены марсианами, а затем и человеком. "Гончая" походила на отощавшего
волка, только с более широкой грудной клеткой и перьями вместо шерсти.
След она держала не хуже земной овчарки. "Сокол" имел еще меньше сходства
со своим земным прототипом. Это была хищная птица, но в условиях местной
разреженной атмосферы потребовались крылья шести футов в размахе, чтобы
поднять в воздух ее жалкое тельце. Райордэн остался доволен тем, как они
натасканы.
Собака заурчала. Низкий дрожащий звук был бы совсем не слышен, не будь
костюм снабжен микрофоном и усилителем. "Гончая" заюлила, принюхиваясь, а
"сокол" взмыл в небо.
Райордэн не стал внимательно осматривать башню. Она давно превратилась
в руины, уродливые и непривычные для человеческого глаза, косо
примостившиеся на вершине ржавого холма. Остатки былой марсианской
цивилизации... Человек презрительно ухмыльнулся.
Собака залаяла. Мрачный одинокий звук раскатился в неподвижном ледяном
воздухе, отражаясь от валунов и скал, медленно умирая в тишине. Но это был
зов боевого рога, надменный вызов состарившемуся миру: "Посторонись! Прочь
с дороги! Идет завоеватель!"
Неожиданно собака рванулась и залаяла: взяла след. Райордэн зашагал
позади, свободно и широко, как ходят в условиях слабого тяготения. Его
глаза сверкнули, как две зеленоватые льдинки. Охота началась!


Крига судорожно, со всхлипом наполнил легкие. Он дышал тяжело и
учащенно, ноги налились свинцом и обмякли, а биение сердца сотрясало все
тело.
Но он бежал, а позади него нарастал угрожающий гул. Тяжелая поступь
слышалась все ближе. Прыгая с камня на камень, скользя и съезжая на спине
в глинистые овраги, продираясь между деревьями, Крига бежал от охотника.
Вот уже сутки собака преследовала его по пятам, а "сокол" перил над
самой головой. Подобно обезумевшему тушканчику, мчался он прочь от смерти,
лаявшей за спиной. Крига никогда не думал, что человек может двигаться так
быстро и неутомимо.
Пустыня сражалась вместе с ним. Растения, загадочную, слепую жизнь
которых не понять ни одному землянину, были на его стороне. Их колючие
ветви раздвигались, давая ему дорогу, и снова смыкались, обдирая бока
"гончей" и замедляя ее бег. Но остановить безжалостного пса они не могли.
Он снова и снова вырывался из их бессильно цепляющихся лап и устремлялся
по следу.
Человек тащился на целую милю позади, но не проявлял никаких признаков
усталости. А Крига все бежал. Он должен был добраться до края обрыва,
прежде чем охотник успеет поймать его в разрез прицела. Должен, должен! А
собака рычала за спиной.
Марсианин взлетел на гребень холма. Впереди склон круто обрывался в
глубокий каньон - пятьсот футов остроконечных скал, спадавших в дышащую
ветром бездну. А над ними - слепящий блеск заходящего солнца. Он
задержался на мгновение, рисуясь темным силуэтом на пылающем небе -
отличная цель, если бы человек успел выйти на линию выстрела, - и
перевалил через край.
Он надеялся, что "гончая" бросится за ним, но она вовремя затормозила
на самом краю. Крига карабкался вниз по склону обрыва, цепляясь за
малейшую расщелину, замирая, когда изъеденная столетиями скала крошилась
под рукой. "Сокол" парил над самой головой, стараясь клюнуть или вцепиться
когтями, и пронзительным голосом подзывал хозяина. Крига был беззащитен:
ведь он не мог оторвать руки, рискуя разбиться вдребезги. Хотя...
Крига соскользнул по склону ущелья в серо-зеленую чащу ползучего
кустарника, и все его существо воззвало к древним законам симбиоза
марсианской жизни. "Сокол" снова ринулся на него, но Крига лежал
неподвижно, окаменев, точно мертвый, пока птица с торжествующим криком не
села на его плечо, готовясь выклевать глаза.
И тут колючие лозы зашевелились. Силы в них было немного, но шипы уже
погрузились в тело птицы, и вырваться из них было невозможно. Пока
кустарник разрывал "сокола" на части, Крига продолжал спускаться вниз ко
дну каньона.
Огромная фигура Райордэна нависла над краем, четко выступая на фоне
темнеющего неба. Он выстрелил раз, другой. Пули злобно впились в скалы у
самого тела марсианина, но из глубины надвинулись тени, и Крига был
спасен. Тогда человек включил свой мегафон, и чудовищный голос обрушился в
сгущавшуюся ночь, раскатываясь громом, подобного которому Марс не слышал
уже тысячелетия:
- Один ноль в твою пользу! Но это еще не все! Я до тебя доберусь)
Солнце скользнуло за горизонт, и ночь опустилась на Марс, как большое
темное покрывало. Сквозь мрак Крига услышал смех землянина. От этого смеха
дрожали скалы.
Райордэн был утомлен длительной гонкой, к тому же подача кислорода в
скафандр явно не соответствовала затрачиваемым усилиям. Ему хотелось
покурить, съесть чего-нибудь горячего, но и то и другое было невозможно.
Что ж, он еще больше оценит блага жизни, возвратившись домой, - со шкурой
марсианина.
Ухмыляясь, охотник разбил лагерь. Этот марсианский малыш - стоящая
добыча, сомнений тут не было. Крепкий орешек! Он выдержал уже два дня на
этом десятимильном пятачке да к тому же убил "сокола". Но Райордэн
подобрался к нему уже достаточно близко. Собака легко отыщет его: ведь на
Марсе нет рек или ручьев, чтобы запутать следы.
Он лежал, глядя в бездонную звездную ночь. Скоро станет холодно, адски
холодно, но спальный мешок достаточно хорош, чтобы согреть его при помощи
солнечной энергии, накопленной за день. "Гончая" зарылась поблизости в
песок, но она тут же поднимет тревогу, вздумай марсианин шнырять вокруг
лагеря.
Засыпая, Райордэн вспоминал прошлые охоты. Да, повидал он немало. Но
эта охота была самой одинокой, самой необычной и, может быть, самой
опасной из всех, а потому и самой лучшей. Райордэн не питал злобы к
марсианину. Он уважал мужество этого малыша, так же как уважал храбрость
других животных, на которых охотился.


Райордэн проснулся в коротких серых сумерках, соорудил быстрый завтрак
и свистнул собаку. Его ноздри раздувались от волнения, все тело, пьяное от
нетерпения, радостно пело. Сегодня... Может быть, сегодня...
Ему пришлось спускаться в каньон длинной обходной дорогой, и пес целый
час метался по округе, прежде чем напал на след. Тогда снова раздался
заливистый лай, и погоня возобновилась - на этот раз медленнее, так как
путь был неровен и кремнист.
Солнце уже стояло высоко, когда они вышли к высохшему руслу реки.
Бледный, холодный свет залил острые, как иглы, уступы, ущелья, окрашенные
в фантастические цвета, глинистые склоны, песок, обломки древних
геологических эпох. Царила глубокая, напряженная, словно ожидающая чего-то
тишина.
Вдруг терновник расступился под ногами. С жалобным воем пес заскользил
по стене открывшейся ямы. С быстротой тигра Райордэн ринулся вперед и,
падая, еле успел вцепиться рукой в собачий хвост. Он чудом удержался на
краю ямы. Обхватив свободной рукой куст, который цеплялся за его шлем, он
вытянул собаку на поверхность.
Весь дрожа, он заглянул в ловушку. Она была здорово сделана - глубиной
почти в 12 футов, с узкими отвесными стенками, насколько только позволил
песок, искусно прикрытая кустарником. В дно ямы были воткнуты три зловещих
копья с кремневыми наконечниками. Будь он хоть капельку медлительнее -
погибла бы собака, а может, и он сам.
Человек обнажил зубы в волчьей ухмылке и огляделся. Наверное, "филин"
ухлопал на ловушку всю ночь. Поэтому он не может быть далеко... и, должно
быть, отчаянно устал.
Словно в ответ на его мысли, с ближайшей скалы сорвался камень. Он был
огромен, но на Марсе падающие предметы имеют только половину земного
ускорения. Райордэн отпрянул в сторону, и чудовищный обломок грохнулся на
то место, где он только что лежал.
- Давай выходи! - заорал он, бросившись к скале.
На мгновение серая фигурка призрачно возникла на краю обрыва и пустила
в него копье. Райордэн выстрелил, и фигурка скрылась. Копье отскочило от
плотной материи его костюма, и он начал карабкаться по узкому карнизу к
вершине скалы.
Марсианина нигде не было видно, но еле заметная красноватая дорожка
вела в холмистую пустыню.
- Подранил, клянусь богом!


Крига лежал в тени большой скалы и дрожал от изнеможения. За границей
тени солнечный свет плясал в слепящем, невыносимом танце. Горячий и
жестокий, такой же слепящий и яркий, как металл завоевателей, он словно
требовал жертвенной крови.
Крига сделал ошибку, потратив бесценные часы на эту ловушку. Она не
сработала, и он должен был знать, что так и будет. А теперь он голоден,
жажда диким зверем вгрызается в глотку, а погоня все ближе и ближе.
Они уже почти догнали его. Весь день его травили, он ни разу не смог
оторваться больше чем на полчаса пути. Никакого отдыха, сплошная
дьявольская гонка по дикой пустыне, а теперь он ждал битвы, скованный
чугунным грузом изнеможения.
Рана в боку горела. Она не была глубока, но стоила ему немало крови и
лишила тех коротких минут сна, которые, возможно, удалось бы урвать.
На какой-то момент воин Крига исчез. Остался только одинокий,
испуганный ребенок, плачущий в тишине пустыни.
- _Неужели они не могут оставить меня в покое_!
Низкий пыльно-зеленый кустарник зашелестел. Мышь-полевка запищала
где-то в лощине. Они уже близко.
Крига устало вскарабкался на вершину скалы и притаился. Он пробрался
сюда окольным путем, и они должны пройти мимо.
Со своего места он видел башню - низкие желтоватые развалины,
истерзанные ветрами тысячелетий. Времени марсианину хватило только на то,
чтобы прошмыгнуть внутрь и схватить лук, пару стрел и топор. Жалкое
оружие. Стрелы не пробьют костюм землянина: разве коротким и слабым рукам
марсианина растянуть лук достаточно широко? А от топора, даже железного,
тоже не много пользы. И это все, чем он располагал, он и его маленькие
союзники, жители пустыни, боровшиеся вместе с ним за право жить самим по
себе.
Ладно. Он приладил стрелу на тетиву и притаился в неверном зыбком свете
солнца, выжидая.
Первой с воем и лаем появилась собака. Крига натянул лук как только
мог. Но пусть сначала человек подойдет поближе...
А вот и он, с ружьем в руке бежит, прыгает через обломки скал. Его
ищущие, беспокойные глаза светятся зеленоватым огнем. Он готов нанести
смертельный удар. Крига медленно повернулся. Собака уже миновала скалу, а
землянин был как раз под ним.
Запела стрела. С диким восторгом Крига смотрел, как она вонзается в
собаку, как та неуклюже подпрыгивает и бьется, катаясь по земле, воя и
пытаясь схватить стрелу, засевшую в ее теле. Словно серая молния,
марсианин бросился со скалы вниз, на человека. Если бы только его топор
мог пробить этот шлем...
Он ударил охотника, и они оба покатились. С дикой ненавистью марсианин
рубил топором, но тот только скользил по гладкой пластмассе, Райордэн
взвыл и нанес сокрушительный удар кулаком, Адская боль пронзила тело
Криги, и он откатился назад. Райордэн успел выстрелить, но не попал. Крига
повернулся и бросился бежать. Припав на колено, человек стал прицеливаться
в серую фигурку, карабкавшуюся по соседнему склону. Маленькая песчаная
змейка скользнула по его йоге и обвилась вокруг запястья. Ее силенок
хватило ровно настолько, чтобы отвести ружье от цели. Пуля просвистела у
самого уха Криги, и он скрылся в расщелине.
Шестов чувство марсианина уловило предсмертную агонию змейки. Он почти
видел, как человек брезгливо отрывает ее от своей руки, швыряет оземь и
безжалостно топчет коваными сапогами. Немного позже послышался глухой гул,
эхом отозвавшийся в холмах. Это человек принес взрывчатку и взорвал его
башню.
Воин Крига остался без лука и топора. Теперь он совершенно беззащитен.
Нет даже пристанища, куда можно отступить, чтобы дать последний бой. А
человек даже без своих тварей будет преследовать его, пусть медленнее, но
так же неотступно, как раньше.
Крига повалился на груду камней. Сухие рыдания сотрясли все его худое
тело, и закатный ветер плакал вместе с ним.
Наконец он поднял голову и взглянул в безграничную красно-желтую даль,
где садилось солнце. Где-то неподалеку мягко пропищал тушканчик, рождая
тихое эхо в низких источенных ветром скалах, и кустарник зашелестел,
перешептываясь с невидимыми соседями на древнем бессловесном языке. Вся
планета - пустыня с ее песками, легкий ветерок, струившийся под высокими
холодными звездами, свежий широкий простор, исполненный тишины,
одиночества и такой чуждой человеку судьбы, вели с Кригой тихий разговор.
Нельзя сказать, что Крига ненавидел своего преследователя, но вся
неумолимость Марса была в нем. Он вел бой за эту жизнь, древнюю,
примитивную, полную непонятных человеку грез, бой против всего чужого,
стремящегося осквернить этот вечный покой. Его жестокость была так же
стара и неумолима, как сама жизнь, и каждая выигранная или проигранная
битва значила много, даже если бы никто не узнал о ней.
- _Ты не один_, - шептала пустыня. - _Ты сражаешься за весь Марс, и мы
с тобой_.
Что-то мелькнуло в темноте, маленькое теплое тельце пробежало по его
руке - крошечное, покрытое перышками существо вроде мыши, каких много
ютится в марсианских песках, радуясь своей ничтожной мимолетной жизни. Но
это была частица его мира, и в гласе Марса не было жалости.
Нежность наполнила сердце Криги, и он прошептал на языке, который не
был языком:
- _Ты сделаешь это для нас? Сделаешь, братишка_?


Райордэн слишком устал, чтобы спать спокойно. Он долго ворочался,
размышляя, не в силах уснуть. Для одинокого человека, затерянного в
марсианских холмах, это не самый лучший отдых.
Так, значит, собака тоже погибла. Ну и пусть: "филину" все равно не
уйти. И все-таки это происшествие заставило его почувствовать
безграничность, седую древность пустыни и свое собственное одиночество.
Со всех сторон доносился шепот. Кустарник потрескивал, что-то подвывало
в темноте, ветер дико и мрачно гудел, проносясь над скалами в неверном
свете звезд. Казалось, что у всех у них есть свой голос, что весь этот мир
глухо ворчит в ночи, угрожая ему. Смутная мысль промелькнула в его голове.
Покорит ли когда-нибудь человек этот непонятный мир? Не натолкнулся ли он,
наконец, на что-то большее, чем он сам?
Нет, это чепуха. Марс стар, дряхл и бесплоден, он медленно умирает,
погруженный в свои сны. Тяжелая поступь человека, гром его голоса, гул
ракет, штурмующих небо, будят его, но для новой судьбы, неотделимой от
человеческой. Когда Арес поднял свои копья над холмами Сырта [район
Марса], где они были, древние марсианские боги?
Вдруг раздался шорох. Человек мгновенно очнулся от беспокойного сна и
увидел крошечного зверька, крадущегося в его сторону. Он потянулся к
ружью, лежавшему рядом со спальным мешком, но раздумал и хрипло
рассмеялся. Обыкновенная песчаная мышь, И он еще раз подумал, что
марсианину не удастся застать его врасплох. Но смеялся он недолго: звук
собственного смеха наполнял неприятным глухим гулом его шлем.
С пронзительным холодным рассветом человек был на ногах. Ему уже
хотелось покончить с этой охотой. Он был грязен и небрит, ему осточертело
довольствоваться жалкими порциями воздуха, поступавшими в скафандр, все
тело онемело и ныло от изнеможения. Без собаки преследование пойдет
медленнее, но возвращаться в Порт Армстронг за новой не хотелось. Нет,
дьявол побери этого марсианина, он все равно доберется до его шкуры!
Полдень застал Райордэна на возвышенности среди нагромождения скал,
острые уступы которых, как гигантские зубы, оскалились в небо. Он
продолжал идти, совершенно уверенный, что скоро измотает свою жертву.
Следы были четкие и явно свежие. Он весь напрягся при мысли, что теперь
марсианин уже недалеко.
Даже слишком четкие следы! Не заманивают ли его в новую ловушку?
Райордэн перехватил ружье поудобнее и начал продвигаться вперед более
осторожно. Но нет, разве хватило бы времени...
Человек взобрался на скалистый гребень и оглядел мрачный фантастический
пейзаж. У самого горизонта виднелась темная полоска - граница
радиоактивного барьера. Марсианин не мог уйти далеко, а если он повернул и
затаился, то Райордэн без труда обнаружит его.
Он включил мегафон, и его голос гулко раскатился в окружавшей тишине:
- Эй, филин! Я добрался до тебя! Лучше выходи, и покончим разом!
Эхо подхватило его слова, и они заметались среди голых скал, дробясь и
металлическим гулом взмывая к небесам. Выходи... выходи... выходи!..
Марсианин возник, казалось, прямо из разреженного воздуха, словно серое
привидение поднялось из груды камней в каких-нибудь 20 футах от него. На
какое-то мгновение Райордэн остолбенел. Не веря своим глазам, он судорожно
глотнул воздух. Крига ждал, слегка вздрагивая, точно и вправду это было не
живое существо, а мираж.
Потом человек вскрикнул и поднял ружье. Марсианин продолжал неподвижно
стоять, словно изваяние из серого гранита, и с острым разочарованием
Райордэн подумал, что Крига, наконец, смирился с неминуемой смертью.
Что ж, это была хорошая охота.
- Прощай! - прошептал Райордэн и спустил курок.
Раздался страшный грохот, и ствол расщепился, точно кожура гнилого
банана. Сам охотник не пострадал, но, пока оправлялся от шока, Крига уже
набросился на него.
Марсианин был всего четырех футов ростом, изможденный и безоружный, но
он обрушил на землянина настоящий ураган ударов. Обхватив ногами торс
человека, он начал отчаянно выкручивать воздушный шланг скафандра.
От внезапного толчка Райордэн упал. Заурчав, как тигр, он сомкнул руки
на тонкой шее марсианина. Крига тщетно бил своим клювом. Они катались в
облаке пыли. Кустарник взволнованно трещал.
Райордэн попытался свернуть Криге шею, но марсианин увернулся и снова
вцепился в шланг. В ужасе человек услышал шипение вырывающегося воздуха:
Криге, наконец, удалось клювом и когтями вырвать шланг из гнезда.
Автоматический вентиль тут же перекрыл течь, но связь с насосом была
уничтожена.
Охотник выругался и изо всей силы сдавил шею марсианина. А потом он
просто лежал, сжимая хрупкое горло, и никакие увертки Криги не могли
ослабить его хватки. Минут через пять Крига затих. На всякий случай
Райордэн еще несколько минут сжимал его шею, потом отпустил и начал
поспешно шарить руками по спине, стараясь дотянуться до насоса. Воздух в
скафандре становился все горячее и зловоннее. Он никак не мог изловчиться
и втиснуть шланг обратно в гнездо...
"Негодная конструкция, - пронеслась в его голове смутная мысль. - Но
разве эти скафандры предназначались для таких баталий?"
Он посмотрел на хрупкое недвижное тело марсианина. Легкий бриз шевелил
серые перья. Каким бойцом был этот малыш! Он станет гордостью его
охотничьей коллекции дома, на Земле.
Ну что же, посмотрим... Он раскатал спальный мешок и аккуратно
расстелил его. С оставшимся запасом воздуха до ракеты не добраться, так
что придется впустить в скафандр суспензин. Но сначала надо забраться в
спальный мешок, чтобы ночная стужа не обратила его кровь в лед.
Райордэн заполз в мешок, аккуратно зашнуровался и открыл кран баллона с
суспензином. Страшная скука - неподвижно лежать десять долгих дней, пока
Уисби не примет сигнал и не придет на помощь. Но до тех пор он протянет.
Будет что вспомнить! В этом сухом воздухе шкура марсианина превосходно
сохранится.
Он чувствовал, как немеет тело, как замедляется ритм сердца и легких.
Но его разум еще бодрствовал, и он отметил, что полная расслабленность
имеет свои, мягко сказать, неприятные стороны. Неважно, зато он победил!
Убил наихитрейшую во Вселенной дичь собственными руками.


Через некоторое время Крига шевельнулся и сел. Он испытывал страшную
слабость. Наверное, сломано ребро. Ничего, это можно исправить. Главное -
он еще жив. Землянин душил его добрых десять минут, но житель Марса может
выдержать без воздуха почти четверть часа.
Крига расшнуровал спальный мешок и снял с Райордэна ключи, Потом он
медленно поплелся к ракете. Несколько дней тренировки - и он научится
управлять ею. А потом полетит к своим соплеменникам, живущим в районе
Сырта. Теперь, когда у них есть машина землян, их оружие...
Но сначала надо покончить с самым неприятным. Крига не испытывал
ненависти к Райордэну, но Марс - жестокий мир. Он вернулся, затащил
охотника в пещеру и запрятал его так, что ни одна спасательная партия
землян не смогла бы его разыскать.
На мгновение он заглянул в глаза человека. В них застыл немой ужас.
Тогда Крига заговорил медленно, с трудом подбирая английские слова:
- За всех убитых тобой, за то, что ты, чужак, вторгся в мир, где тебя
не звали, во имя того дня, когда Мере станет свободным, я оставляю тебя.
Перед отлетом он снял с корабля несколько баллонов с кислородом и
подсоединил их к скафандру - целое море воздуха для существа, погруженного
в анабиоз. Его хватит, чтобы сохранить человека живым хоть тысячу лет.